Исследовательский аппарат, применяемый политологами и политическими аналитиками для понимания устройства современного российского политического режима, нужно применять очень и очень осторожно. Не потому что он плохой, не потому что его придумали коварные вашингтонские мудрецы, чтобы обмануть несчастные порабощенные народы. Просто он не универсален, как и не универсальны любые политические режимы и системы. Все они имеют свое лицо, свои национальные особенности – и не только демократии, но и диктатуры. Именно поэтому зачастую, чтобы понять суть происходящих событий необходимо использовать совсем другой взгляд, смотреть с другой точки зрения.
Почти 50 лет назад, в 1966 году, группа американских ученых провела серию экспериментов с целью найти связь межу выполнением человеком изначально небольшой и необременительной просьбы, а затем вынужденным исполнением других более сложных и трудных требований. Эксперимент впоследствии стал одним из классических в психологии, а доказанный им феномен получил название «Нога в двери» (The foot-in-the-door).
Идея эксперимента заключалась в том, чтобы убедить обычных американских домохозяек согласиться впустить в свой дом группу людей на несколько часов, которые должны были бы осматривать комнаты и вещи в доме, классифицируя все найденные объекты. Только у некоторых из этих домохозяек спрашивали разрешения на это не сразу, а предварительно попросив ответить на некоторое количество вопросов о чистящих средствах и уборке. В результате оказалось, что больше половины тех, кто согласился на маленькую просьбу, ответили согласием и на просьбу «большую», в то время как никто из отказавшихся отвечать на вопросы, не согласился впускать себе в дом незнакомых людей. Выводы из этого эксперимента очевидны, и к его помощи часто прибегают торговцы, управленцы и, как это ни грустно, представители сект…
Открытая исследователями особенность человеческого характера – это инструмент, с помощью которого можно манипулировать людьми. Можно это делать во благо. И примеров тому немало.
Так, этот прием активно используется разнообразными благотворительными и общественными организациями, которые прибегают к нему во время сбора средств на ту или иную инициативу – когда вам предлагают для начала приобрести недорогой значок или браслет на руку. Более того, эффективность этого инструмента была проверена в ходе еще одного исследования – в 1983 году трое ученых (Шварцвальд, Бицман, Руц) задались целью собрать средств для некой инициативы. Некоторым людям, у которых они просили пожертвования, они перед этим предлагали подписать петицию. Другим – нет, с ними они сразу говорили о деньгах. Результат в очередной раз подтвердил отмеченный ранее феномен – большинство подписавших петицию согласилось дать еще и денег, кроме того, они пожертвовали больше средств, чем те, кого перед этим ни о чем не просили.
Но, безусловно, полезные и удобные инструменты психологического манипулирования могут использовать и во вред. Именно из-за психологических приемов люди попадают в секты, отдавая нажитое мутным и непонятным людям. Из-за них появляются обманутые вкладчики, одураченные альфонсами женщины, люди, купившие ненужную им кухонную утварь.
А еще этим приемом любят пользоваться политики. Правда, политики определенного типа. Те, которые толкают общество ко все большей несвободе, оправдывая это то заботой о безопасности, то попранными национальными интересами, то упадком культуры и цивилизации.
Обозначить это каким-то другим словом, кроме как вульгарным «развод», довольно затруднительно. «Смотрите, — говорит такой политик, — все общество разделено на плохих и хороших; хорошие любят свою страну, платят налоги и поддерживают президента, а плохие – не любят и вообще гадкие». Или же, с серьезным и грустным лицом, выступая перед публикой говорит о том, что в целях общей безопасности, борьбы с педофилами и наркоторговцами и прочими преступниками, необходимо немножко поступиться свободой слова – согласиться на досудебную блокировку сайтов, например. И обязательную сдачу отпечатков пальцев.
Самые страшные режимы всегда рождались из таких мелочей. Как, впрочем, и вполне умеренные. И даже демократические – только в их случае свобода не ограничивалась, а наоборот, понемногу расширялась.
Механизм авторитарного режима состоит из тысячи таких вот мелочей, которые постоянно смазываются и начищаются специальными часовщиками. Иногда они добавляют дополнительных деталей, изредка выкидывают устаревшие, но больше всего боятся, чтобы кто-то не пришел и не разломал всю эту дьявольскую машинерию.
Поэтому проще всего этот механизм работает тогда, когда он не оставляет человеку времени для размышления. Когда информационное поле превращается в постоянный крик, где нужно срочно отвечать «да» или «нет» (в духе игры в крикет в «Алисе в Стране чудес»). И где с каждым разом все сложнее устоять и не поддаться общему настроению, не согласиться и не принять ту точку зрения, которой от тебя хотят добиться.
Сложно найти какую-то изначальную точку, с которой начался спуск по ступеням соглашательства в безмолвное болото. Какой момент не возьми, всегда найдется что-то пораньше – и таким образом мы приходим к тому, что пространство свободы начало в России сужаться практически одновременно с появлением этого самого пространства. А то и еще раньше – здесь на память приходит известное высказывание главного героя романа Владимира Набокова «Дар» о том, что «В России цензурное ведомство возникло раньше литературы; всегда чувствовалось его роковое старшинство: так и подмывало по нему щёлкнуть».
Поэтому, чтобы не углубляться в историю, проще вспомнить о последних моментах феноменального спуска, по которому прошла Россия. Последний виток стартовал в 2011 году – вскоре после выборов и протестов. Все это вызвало бурную реакцию власти, за которой практически сразу же последовала целая серия мероприятий по сужению пространства и убеждению в собственной правоте. Прохождение по всем этим реперным точкам (от передачи «Анатомия протеста» через беспорядки 6 мая и до закона Димы Яковлева) породило феномен «бешеного принтера», который, на самом деле, оказался весьма кратковременным – потому что сама задача по резкому уменьшению легальных возможностей протестно настроенных граждан должна была быть выполнена быстро, но жестко. В конечном счете, весь протест ушел в трубу (или в фейсбук) и там и остается – и даже ситуация на Украине и присоединение Крыма его не очень сильно расшевелили. Не скажу, что он умер, но определенно заморожен до каких-то далеких дней – а под этим льдом понемногу вызревают образы будущего: от феминистских движений и левых партий до будущих издательств и звезд политики завтрашнего дня.
Но это все потом, спустя годы и годы – и то, необязательно случится. А прямо сейчас перед нами сидят не какие-то умудренные летами старцы, чьи геронтократические пальцы крепко держатся за власть. Вы не найдете их здесь. Вы не увидите здесь ни мрачной безликости камбоджийских отцов, ни серого сталинского френча, ни разукрашенных орденами мундиров каудильо. Ничего это здесь нет – перед вами просто не очень чистый на руку человек, который заговаривает вам зубы, пока его сообщники роются в ваших вещах.
Если же вы не согласны со мной, то попробуйте хотя бы самим себе ответить — на кого похож больше глава вашего города, губернатор области и начальник городской полиции? На мрачного страшного автократа, одно слово которого может воодушевить полки или на ухмыляющегося жулика или сектанта, одетого в аккуратную белую рубашку, который назойливо стучится вам в дверь с предложением вступить в новую церковь?
