«МВД могло быть в сговоре с организаторами нападения на Нальчик»

В конце прошлого года процесс по нападению на Нальчик в 2005 году завершился обвинительными приговорами для 57 обвиняемых. В январе почти все осуждённые оспорили вердикт суда. Не стали подавать апелляции только четверо: двое получили небольшие сроки, которые уже отбыли в СИЗО, ещё двое, приговорённые к 10 и 12 с небольшим лет, заявили, что не будут оспаривать приговор, хотя (как и прочие осуждённые) не признают себя виновными – просто не верят в справедливое решение. В любом случае участники «нальчикского процесса», которому в этом году исполнится 10 лет, отказываются считать его закрытым. Я поговорила с некоторыми адвокатами, подсудимыми, их родственниками и очевидцами нападения (они попросили не указывать их имён), которые согласились поделиться своим взглядом на события 13 октября.

«Наверняка на десятую годовщину [13 октября 2015 года исполнится 10 лет со дня нападения на Нальчик] будут какие-то мероприятия, но сейчас люди подзабыли. Мало об этом вспоминают, да и не хочется как-то», – рассуждал старик-таксист, который подвозил меня в СИЗО-1 Нальчика, где до сих пор содержат осуждённых за вооружённый мятеж. У таксиста в тот день погибли двое сыновей. Он утверждает, что боевиками они не были, но потом сотрудники милиции «приписали» их к ваххабитам и тела не выдали. «Потом и третьего сына  таскали по отделениям – били, пытали. Таких историй сколько хочешь, много случайных людей и их родственников пострадало», – уверяет он. О том же мне говорил и один из адвокатов, участвовавших в процессе: «У Кудаева похищали и пытали брата, у Миронова брата убили в 2013-м, у Бегидовых брат пропал – он очень живо ввязался в процесс, искал адвокатов, искал свидетелей, а потом как-то повёз в Уфу яблоки на продажу и пропал на подъезде к Башкирии, просто исчез, а фура с яблоками осталась нетронутой. Очень странная история». Правда, продолжение у этой истории не менее странное: знакомая семьи Бегидовых рассказала, что о местонахождении пропавшего спустя несколько лет после исчезновения сообщил джин, когда его изгоняли из девушки в одном из сёл КБР. «Причём девушка эта ни Бегидова, ни его родственников не знала. Место, которое указал джин, долго искали, но оказалось, что такого адреса не существует, а потом выяснилось, что что на этом месте находится секретная тюрьма, поэтому никто о нём и не знает. Может, он [Бегидов] до сих пор там сидит, – говорит девушка. – А два брата тут сидят».

Приговор

23 декабря 2014 года суд согласился с выводами обвинения о том, что подсудимые по делу о нападении на Нальчик были в составе 200 боевиков (по разным оценкам от 150 до 250), которые 13 октября 2005 года атаковали Центр «Т», 43-й погранотряд, здание УФСБ, МВД КБР, три ОВД, УФСИН, полк ППС, пост ДПС «Хасанья», базу ОМОНа, оружейные магазины «Охотник плюс» и «Арсенал».  Организатором нападения был Шамиль Басаев, а непосредственным руководителем – амир Кабардино-балкарского джамаата Анзор Астемиров. За два дня боёв, по официальным данным, погибли 35 правоохранителей и военнослужащих и 15 мирных жителей, более 220 человек получили ранения.
В ходе нападения 95 боевиков были убиты, а 59-ти предъявили обвинение по статьям «Мятеж», «Терроризм», «Участие в преступном сообществе», «Убийство», «Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа», «Захват заложников», «Ношение оружия» и другие. Один подсудимый – Валерий Болов – скончался в 2008 году от цирроза печени, другой – Мурат Карданов – умер 2010 года от туберкулеза (Карданов три года числился среди убитых, его арестовали только в 2009 году и судили отдельно). Уголовное дело в отношении обвиняемого Сараби Сеюнова было выделено в отдельное производство из-за его болезни. Суд над ним ещё не начался.

До 2009 года дело рассматривалось судом присяжных, но потом были приняты поправки в УПК, которые, по мнению адвокатов, внесли именно под этот процесс, и коллегия присяжных потеряла возможность рассматривать дела, связанные с терроризмом. В 2009-м был сформирован новый состав суда в виде коллегии из трех профессиональных судей. В итоге после девятилетнего разбирательства 57 подсудимым вынесли обвинительный приговор. Троих освободили в зале суда, поскольку они уже отбыли в СИЗО назначенные им сроки наказания – 4 года и 10 месяцев, 5 лет и 2 месяца, 8 лет и 6 месяцев. Двадцать шесть человек получили сроки от 10 до 15 лет, двадцать три – от 16 до 23 лет. Пятерых осудили на пожизненное заключение. При этом суд оправдал почти всех подсудимых по статье 105 (убийство) и предоставил право на реабилитацию и компенсацию ущерба.

«Шестой сектор»

Защита и осуждённые с приговором не согласились. Во время прений адвокаты просили суд подойти к назначению наказания избирательно, так как не все подсудимые принимали в событиях активное участие. «Суд, можно сказать, к этой просьбе адвокатов прислушался и сроки наказания назначил произвольно, вот только исходил он при этом не из реальной или приписываемой [обвинением] роли, которую играл в нападении каждый подсудимый, а из их [осуждённых] поведения на заседаниях и в СИЗО и сложившихся с судом отношений. Иначе как объяснить то, что при одинаковых обстоятельствах и согласии суда с версией обвинения по одному и тому же эпизоду [нападения] одному присудили чуть больше 5 лет, а другому –  20. Самое ужасное в данном конкретном примере то, что первый, помогавший в организации нападения, получил «пятёрку» за подобострастное отношение к судьям, а второй, получивший «двадцатку», был обманом втянут первым и делать-то ничего не делал – их группу накрыли до нападения», – рассказывает один из участников процесса. Большие сроки, по его утверждению, получили те, кто «допекал» суд жалобами, шумел и «затягивал» процесс. (Кстати, в отличии от правозащитников и журналистов некоторые адвокаты и родственники обвиняемых говорят, что своей протяжённостью процесс обязан в большей степени подсудимым, а не правоохранителям или судьям). Например, они считают, что обвиняемого Батыра Пшибиева осудили на довольно большой срок – 17 лет за то, что он слишком долго читал защитительную речь, она у него была на 106 листах. Как сказал один из адвокатов: «Лишний день суда – лишний год».

Относительно небольшие сроки получили те, кто вел себя «тихо». А скостить лет десять и даже избежать запрашиваемого прокурором пожизненного смог так называемый «шестой сектор» – изначально пустующая клетка в зале заседаний, куда впоследствии перевели подсудимых, которые «правильно» себя позиционировали: раскаялись, сотрудничали со следствием и открыто конфликтовали с основной массой обвиняемых. «Вот, например, один подсудимый, который не отрицает своего пребывания на месте преступления и наличия у него оружия и который при этом никого не убил, а, наоборот, стал уводить нападавших – получил пожизненное, а человек, которому запрашивали п/ж – получил 20 лет. При том что суд посчитал установленным все доводы обвинения, а значит, согласился и с тем, что этот человек цинично добил раненого. А всё потому, что он конфликтовал не с судом и сотрудниками СИЗО, а с другими подсудимыми», – уверяет собеседник. Очевидно, речь идёт о подсудимом Азамате Шокумове, который, выступая с последним словом, сообщил об избиении другими обвиняемыми за то, что он не подчиняется амиру (руководителю). По словам прихожан нальчикской мечети, амиром среди подсудимых по этому процессу является осуждённый на пожизненное  Эдуард Миронов, однако его родственники это отрицают. Кроме того, Азамат Шокумов заявил, что Анзор Астемиров призывал к присоединению КБР к Чечне (что тоже идёт вразрез с заявлениями большинства подсудимых о том, что нападавшие не хотели вывести республику из состава России) и заключил: «То, что сотрудники милиции забегали в мечети в берцах, можно рассматривать как провокацию, а можно как упредительные действия». Свою причастность к мятежу Азамат Шокумов отрицает, утверждая, что по просьбе знакомого Рустама Керешева (убитого при нападении) подъехал к ОВД-1 и держал отданный ему Керешевым пакет с бутылками, предположительно, с зажигательной смесью. На суде была предоставлена видеозапись, сделанная местным жителей, на которой видно, как люди, похожие на Шокумова и Керешева, стреляют из автоматов в сторону ОВД. В деле также имеются показания свидетелей, которые утверждают, что именно этот подсудимый зашёл в подъезд, куда ранее занесли раненного сотрудника вневедомственной охраны, после чего оттуда раздались выстрелы.  Сотрудника потом нашли убитым. «Вообще, говорят, что этот человек [Шокумов] проехался по всему городу и везде оставлял трупы, но потом он наладил отношения с судом», – говорит другой участник процесса. Сам Шокумов на суде утверждал, что доказательства его вины сфальсифицированы. При этом он заявил, что не согласен со многими подсудимыми, которые отказываются приравнивать события в Нальчике к захвату школы в Беслане: «А чем мы отличаемся от тех, кто захватывал школу? И там, и тут были амиры. И их слушались, им подчинялись. Что амир говорил, то и делали».

Другого осуждённого на 5 лет и 2 месяца за попытку нападения на УБОП – Залима Улимбашева – тоже причисляют к «шестому сектору», хотя последние четыре с половиной года он был освобождён из СИЗО под подписку о невыезде и на судебных заседаниях в клетке не сидел. «Доносчиком» Улимбашева открыто называли и некоторые адвокаты, и большинство подсудимых за то, что, по их мнению, он давал «лживые показания» на подельников, однако сам Улимбашев называл свои действия «деятельным раскаянием», а неприязнь остальных обвиняемых объяснял его нежеланием признать творящийся на Северном Кавказе беспредел джихадом. Выступая с последним словом, Улимбашев попросил прощения у жителей республики: «В 2005 году мы открыли ящик Пандоры, из которого посыпались убийства, подрывы, вымогательства. Я совершил много ошибок. Но самая тяжелая и непоправимая – участие в событиях 13 октября 2005 года».

Причина конфликта ещё одного подсудимого из «шестого сектора» – Каншоуби Бориева – с остальными подсудимыми неясна, сам он это никак не комментировал, однако, по словам Шокумова, Бориева так жестоко избили сокамерниками, что  «даже УБОП бы ужаснулся». Один из подсудимых в беседе со мной заявлял, что Бориев был «изгнан» от коллектива, потому что он «псих» и избил каких-то новоприбывших в СИЗО.  Как бы то ни было, несмотря на то, что Бориев с администрацией не сотрудничал и показания ни на кого не давал, «шестой сектор» как Ноев ковчег спас и его от более строгого наказания – ему запросили и присудили 19 лет, несмотря на то, что он признал добровольное участие в событиях 13 октября.

Виновные

На предварительном следствии в нападении или хотя бы попытке сознались практически все подсудимые, позже большинство обвиняемых  от показаний отказались, заявив, что они оговорили себя под давлением и пытками. В итоге, когда дело начали рассматривать в суде, только несколько подсудимых по-прежнему признавали себя участниками событий 13 октября, остальные говорили о том, что их пытались втянуть в вооружённый мятеж обманом, но они отказались, или о том, что их вообще не было на месте преступления. Как видно из приговора, никому это особо не помогло, потому что в основу обвинительного заключения, (а потом и приговора), легли показания, данные на следствии, а также показания амнистированных, которые получили помилование на «особых условиях». «Амнистированные сыграли на руку стороне обвинения, они давали показания в отношении других подсудимых, которые были выгодны следствию. За это и избежали наказания, хотя на некоторых из них «висели» схроны с оружием, они выполняли поручения организаторов нападения и так далее»,  –говорит участник процесса.

О том, что большинство подсудимых не причастны к мятежу, говорят многие адвокаты. Позиция защиты такова: почти все активные участники были в числе 95 убитых боевиков – это  те, кто действительно нападал, кого не заманили, кто пошел на это добровольно, а подавляющую часть подсудимых собрали непосредственно перед нападением, но они участвовать не стали, а просто разбежались. При этом адвокаты, в отличие от подсудимых, не склоны оправдывать всех подряд. «Слишком много таких позиций – я не виноват, меня заманили. Мне кажется, это просто трусость. Например, те, кто нападали на ОМОН, говорят, что они оказались там случайно, думали, что едут на разборки. Вот так и получается, что случайным образом они собрались накануне 13 октября [2005 года] на квартире у одного из участников нападения, где были и некоторые организаторы, случайно на следующее утро поехали куда-то на машинах, случайно остановились у здания ОМОНа, случайно обнаружили в багажниках оружие и также случайно пару раз выстрелили.  Конечно, и там есть те, кого заманили, но не всех ведь», – говорит один из защитников. Другой адвокат склонен думать, что нападавших могли запугать: «Если вы бы оказались на конспиративной квартире в окружении большого количества людей и оружия и вам говорят о необходимости джихада, или отмщения милиционерам,  или построения халифата – что угодно, то, мне кажется, довольно трудно отказаться от участия – просто страшно».

Если вам говорят о необходимости джихада, довольно трудно отказаться от участия

Чтобы легче было понять, кто виновен, а кто нет среди 57 подсудимых, их можно разделить на три группы: тех, кто принял участие в мятеже (сюда относятся и те, кто помогал в организации нападения, и те, кто изначально знал, на что идёт, и те, кто узнал непосредственно 13 октября, но всё же согласился участвовать); тех, кого пытались втянуть в это дело и тех, кого вообще не было на месте преступления.

Итак, если опираться на слова адвокатов и некоторых родственников, то в первую группу войдут как минимум 13 человек, во вторую – 38 и в третью – 6.

Понятно, что при таком делении невозможно опираться ни на приговор, поскольку все признаны виновными, ни на показания в суде самих подсудимых, потому что уж очень многие пытаются умалить свою роль. Например, один из осуждённых, который в суде утверждал, что не был на месте преступления, на предварительном следствии довольно подробно рассказывал о проведении нападения и даже отмечал, что забор у центр «Т» стал заметно выше, чем был 13 октября.

В группу «реальных участников» входят и четверо из пяти, осуждённых на пожизненное: Эдуард Миронов, Анзор Машуков, Аслан Кучменов и  Мурат Бапинаев – единственный, кого не оправдали по 105-й статье за убийство мирных жителей в магазине «Сувениры», где были захвачены заложники. При этом все они признают лишь применение оружия, но не попытку свержения конституционного строя, терроризм, убийства и так далее. Причины, по которым они согласились принять участие в нападении, разные: Машуков и Миронов говорили, что их вынудило давление со стороны радикальных членов общины и угрозы семьям, Бориев решил помочь другу (убит при нападении), который когда-то спас ему жизнь, а некоторые о планирующемся мятеже узнали непосредственно 13 октября, но хотя и приняли в нём участие и стреляли по объектам нападения, никого не убивали.

Тридцать восемь подсудимых, входящих в самую многочисленную вторую группу, также утверждают, что были втянуты в октябрьские события обманным путем с той лишь разницей, что участвовать в нападении на государственные учреждения они Нальчика не стали. По их утверждению, организаторы и участники мятежа, которые были настроены решительно, не дали им уйти, угрожая убийством. Они не отрицают того, что действительно взяли в руки оружие, однако ни разу не применили его и убежали как только появилась возможность. В последующем многие из них добровольно сдались правоохранительным органам.

И невинные

Шесть человек из группы «невиновных» получили самые разные сроки. Расулу Ногерову, которого обвиняли в нападении на пост ДПС «Хасанья», присудили десять с половиной лет. Ногерова арестовали спустя десять дней после мятежа. При обыске в курятнике на территории его дома нашли пистолет, но соседи отказались выступать понятыми, так как не видели, как и откуда было изъято оружие. Спустя час сотрудники милиции привезли своих понятых, а Ногерову предложили или согласиться с тем, что это его пистолет, или оружие «повесят» на его отца. Несмотря на пытки, и на предварительном следствии, и в суде Ногеров заявлял о своей полной невиновности, утверждая, что во время мятежа находился дома, что смогли подтвердить 17 человек, в том числе сотрудники МВД. Адвокаты полагают, что Расул «заинтересовал» правоохранителей потому, что его сестра когда-то была замужем за членом «джамаата «Ярмук».

Есть основания сомневаться и в виновности Хасанби Хупсергенова, который был осуждён на 14 лет за нападение 13 октября 2005 года на погранотряд. Сам Хупсергенов утверждает, что в тот день находился за пределами республике – в Пятигорске, где он учился. Слова Хасанби подтверждают показания его сокурсников и выписка из журнала учета посещений занятий, которая, впрочем, не была приобщена к материалам дела из-за неправильного оформления.

Другой подсудимый – Мурадин Карданов, получивший 16 лет, заявляет, что во время нападения работал на Центральном рынке. При атаке на ОВД-1 был убит брат Мурадина, который приехал к месту нападения на семейной машине Кардановых. Позже следователи обнаружили в ней права Мурадина и его арестовали. При этом на суде были допрошены свидетели – торговцы с рынка, которые подтвердили то, что Карданов находился на работе.

Подсудимый Казбек Будтуев получил самый маленький срок – 4 года и 10 месяцев, которые он уже отсидел в СИЗО. Кроме того, суд снял с него обвинения почти по всем статьям, (оставив только три – 209, 210 и 222), и к тому же применил амнистию, от которой Казбек уже не раз отказывался и на предварительном следствии, и во время судебного разбирательства. Такое снисхождение, по мнению адвокатов, Будтуев «заслужил» потому, что в его невиновности не сомневались ни обвинители, ни судьи, но «оправдать подсудимого по такому резонансному делу и признать, что человека зря несколько лет продержали в заключении и подвергли пыткам,  в современной России невозможно». Дело в том, что Будтуева опознал среди фотографий трупов боевиков, убитых при нападении на ОВД-2 Нальчика, его сосед Зелим Караев (амнистирован). При этом на суде Зелим Караев отказался от признательных показаний и заявил, что оговорил под пытками себя, а потом и Будтуева, потому что один из погибших боевиков показался ему похожим на Казбека. В конце октября 2005 года Будтуева, несмотря на то, что Караев опознал его среди убитых, арестовали и жестоко избили. Будтуев тоже, несмотря на пытки, не признал себя виновным ни на следствии, ни в суде, а восемнадцать свидетелей подтвердили, что 13 октября 2005 года он в течение всего дня находился в пределах своей улицы.

К группе «невиновных» относят и осуждённого на пожизненное заключение бывшего узника Гуантанамо Расула Кудаева. Его родственники считают, что Расула притянули к делу, чтобы связать мятеж в Нальчике с международным терроризмом. Согласно показаниям Кудаева, 13 октября 2005 года он весь день провел дома, при этом с Расулом созванивались российские и иностранные журналисты, а соседи видели его во дворе дома.

Использовали видеозапись, изъятую у старшего оперуполномоченного УБОП МВД КБР Окопного А.В

Альбиян Малышев – шестой подсудимый, входящий в эту группу, получил девять с половиной лет заключения за то, что в день нападения созванивался  с со своим шурином Асланом Архаговым – участником атаки на ОВД-3, который боевикам удалось захватить. Днём 13 октября Малышев привёз к ОВД тестя, который решил уговорить сына сдаться. По просьбе Архагова-старшего Малышев созвонился с Арсланом. Убедить Архагова не удалось, и во время зачистки его убили. Спустя несколько дней Малышев узнал, что его разыскивают, и сам пришёл в отделение для разбирательства. Альбияна арестовали. Сам Малышев признавал только то, что говорил с Архаговым по телефону и сообщил по его просьбе, сколько сотрудников находится у ОВД, а также сказал, что вокруг много мирных жителей, которые могут пострадать в случае перестрелки. В материалах дела упоминается, что для проведения экспертизы разговора Малышева с шурином в качестве свободного образца голоса Архагова использовали видеозапись, изъятую у старшего оперуполномоченного УБОП МВД КБР Окопного А.В. Во время разговора со мной один из подсудимых предположил, что видеозапись Архагова сделали после задержания во время одного из рейдов в мечети. «Его тогда избили. Мусульман вообще сильно прессовали, поэтому они и выступили», – сказал он.

Мотивы нападавших

Стандартно рассматривают две причины мятежа. Одни поддерживают версию обвинения, по которой нападавшие пытались отделить Кабардино-Балкарию от России и построить на территории республики халифат. Другие – согласны с осуждёнными в том, что причиной нападения послужил милицейский произвол, происходивший в КБР в 2004-05 годах, когда сотрудники врывались в мечети, избивали молящихся, преследовали девушек в хиджабах и фальсифицировали дела против мусульман. По мнению же некоторых адвокатов, подоплекой  этого мятежа послужили козни ушедшей власти против нового на тот момент президента, которая намеренно подталкивала мусульман к вооружённому конфликту. (Об этом, кстати, говорили и сами подсудимые: Эдуард Миронов рассказывал в суде, что ещё до нападения, после одного из задержаний в мечети, бывший министр МВД Хачим Шогенов лично говорил ему, что если бы он был настоящим мужчиной, давно бы взялся за оружие).

В конце сентября 2005 года Владимир Путин предложил на рассмотрение парламента КБР кандидатуру Арсена Канокова в качестве нового президента республики. На следующий день все 105 депутатов проголосовали за. При этом ни выдвижение Канокова, ни отставка предыдущего главы КБР Валерия Кокова не стали неожиданностью: об этом говорили уже несколько месяцев. «В значительной мере это была акция против Канокова, для которого нападение на Нальчик стало серьёзным испытанием, едва не лишившим его власти. Но он, дурак, так и не смог этого понять, пока царствовал. Эту версию подтверждает то, что силовые структуры в значительной мере были осведомлены о нападении, поскольку сотрудники, которые давали показания в суде,  рассказывали, что их перевели на усиленный режим за месяц до нападения. Кроме того странным образом провалилась атака на МВД: будто специально на него были посланы самые неорганизованные, самые подготовленные парни, просто собранные с полей кукурузных. Да ещё и со скудным вооружением. Поэтому можно предположить, что руководство МВД было осведомлено и могло быть в возможном сговоре с организаторами нападения на Нальчик, во всяком случае с её Кабардино-балкарской частью. Поэтому неудивительно, что ещё многие года Астемиров спокойно жил здесь, пока не был устранен за ненадобностью», – заключает один из участников процесса.

24 марта 2010 года Анзор Астемиров, с 2006-го находившийся в розыске, был убит ответным огнём после того, как сотрудники правоохранительных органов попытались проверить у него документы.