При участии: Владимир Путин, Анна Политковская, Леонид Рошаль, Иосиф Кобзон, Александр Цекало, Ирина Хакамада, Борис Немцов, Геннадий Гудков, Юрий Лужков, Савик Шустер, Леонид Парфёнов, Алексей Пивоваров, Андрей Лошак, Валерий Панюшкин, Екатерина Гусева, Филипп Киркоров, Алексей Суханов, Александр Будберг, Екатерина Андреева, Михаил Леонтьев, исламские террористы и российское телевидение.
АиФ, 09.10.2002. Бродвейский масскульт (Владимир Полупанов)
«Россия вступает в эру мюзикла», «Бродвей в Москве» — кричат столичные афиши и заголовки газет. Кажется, Москву вот-вот разорвет от этой рекламной свистопляски, призывающей почтеннейшую публику приятно провести досуг и приобщиться к мировым, так сказать, достижениям культуры. Истерия вокруг мюзикла — еще недавно казавшегося таким чуждым и буржуазным жанром — осенью 2002-го достигла своей кульминации. […]
Первыми рискнули продюсеры «Метро» Екатерина фон Гечмен-Вальдек и Александр Вайнштейн, уговорившие руководство Московского театра оперетты предоставить сцену и нашедшие 2 млн. долл. на постановку. Судя по тому, что через пару лет они запустили «Нотр-Дам де Пари», импорт мюзиклов оказался довольно прибыльной затеей. Почти одновременно с премьерой «Метро» барды Иващенко и Васильев («Иваси») начали работу над «первым российским мюзиклом» — «Норд-Ост» по роману Каверина «Два капитана». Тут вложения потребовались гораздо большие — 4 млн. долл. Но самый дорогой мюзикл, запущенный в России, -это «42-я улица», привезенный в Москву почти в оригинальной версии Красновым. Видимо, из-за того, что в спектакле задействованы американские актеры (действо идет на английском), которые на протяжении 9 месяцев будут жить и работать в России, бюджет проекта потянул почти на 8 млн. долл.
Комсомольская правда, 22.10.2002. Александр Цекало до Чкалова не дорос!
Столичный мюзикл «Норд-Ост» отметил свой первый день рождения. Особых празднеств по случаю года со дня выхода единственного в Москве мюзикла, идущего каждый божий день без выходных (а за год его сыграли 320 раз!), не было. Как не было и именитых гостей, и полагающихся при этом дорогущих машин перед входом в театр, и дам в роскошных платьях в фойе. Все прошло, как обычно. Разве что перед началом мюзикла его исполнительный продюсер Александр Цекало зачитал поздравительную телеграмму от продюсера мюзикла «Чикаго» Филиппа Киркорова, похваставшись при этом, что продал супругу Аллы Борисовны для участия в «Чикаго» одного из актеров «Норд-Оста» — Александра Кольцова — за 4 тысячи долларов.
Московский комсомолец, 20.10.2002. Ниже пояса. (Карина Мелкумян)
Ксения Собчак:
«В моем гардеробе достаточно и юбок, и брюк. Но я предпочитаю носить юбки: они придают образу женственность. Может, с точки зрения практичности брюки более целесообразны, но для меня главное не удобство, а красота. Поэтому на каких-то вечерних мероприятиях или на встречах я предпочитаю появляться именно в юбках».
Алина Кабаева:
«Раньше я чаще носила брюки, но в последнее время как-то переключилась на юбки. Но по-прежнему отдаю должное и брюкам, в частности джинсам. А вообще считаю, что правильно подобранная вещь — будь то брюки или юбка — всегда будет смотреться элегантно».
Алена Свиридова:
«Я предпочитаю брюки. Например, в данное время года в них реально теплее. А я стараюсь подходить к выбору одежды с точки зрения практичности. Например, длинные юбки я предпочитаю носить только на сцене: в повседневной жизни они довольно неудобные.Также редко появляюсь в коротких юбках: они мне идут, но слишком уж притягивают посторонние взгляды».
Коммерсантъ, 23.10.2002. Губернатора Цветкова похоронили на асфальте
Вчера в Москве хоронили первого главу субъекта федерации, убитого в постсоветской России. Для губернатора Магаданской области Валентина Цветкова в самый последний момент нашли место на Ваганьковском кладбище. Причины его убийства собравшиеся на поминках не обсуждали. […]
Изначально предполагалось, что губернатор должен упокоиться на Ваганьковском кладбище. Но в процессе переговоров с администрацией кладбища выяснилось, что господин Цветков может рассчитывать только на «коммерческий квадрат» — так здесь называют места на центральной площади возле колумбария, которые, по словам ваганьковских могильщиков, стоят около $150 тыс. «На асфальте»(площадка перед колумбарием заасфальтирована, и могилы там в прямом смысле слова вырубают) покоятся, например, сын целительницы Джуны «цесаревич, генерал майор казачьих войск»Бит-Сардис Давиташвили, деятели искусства Андрей Ростоцкий и Валентин Плучек, супруга Александра Мамута, а также некто Мирра Соломоновна Агранович. Как говорят служащие кладбища, никто из их родственников таких денег не платил — договаривались с мамой или папой. Мамой здесь называют директора кладбища Татьяну Борисовну, а папой — мэра Лужкова.
РИА Новости, 23.10.2002, 12:30.
Охрана здания Госдумы усилена в среду утром. По периметру здания, примерно в 10 метрах друг от друга, находятся сотрудники МВД. Один из офицеров МВД сообщил, что меры по усилению охраны приняты во избежании возможных беспорядков в связи с предстоящим рассмотрением в парламенте законопроектов по реформе жилищно-коммунального хозяйства. По его словам, сегодня возможны митинги представителей левых партий и организаций.
РИА Новости, 23.10.2002. 15:29.
В райцентре Знаменское в среду состоялся митинг, участники которого высказались против ведения каких-либо переговоров с представителями лидера чеченских сепаратистов Аслана Масхадова. Как сообщил глава администрации Надтеречного района Султан Ахметханов, в митинге приняли участие около тысячи человек, представляющих различные районы республики. Они приняли обращение к российскому руководству, полпреду президента в Южном федеральном округе Виктору Казанцеву, главе администрации Чечни Ахмаду Кадырову, в котором подчеркнули, что «речь с боевиками может идти только о сложении оружия». Организатором акции выступили местные отделения партий «Единая Россия» и «Деловая Россия».
ШКОЛА СОВРЕМЕННОЙ ПЬЕСЫ:
А чой-то ты во фраке? (опера и балет для драматических артистов по «Предложению» А.Чехова). Режиссер И.Райхельгауз. В ролях Э.Виторган, В.Качан, А.Сапожникова, Е.Стычкин, А.Тютикова (2’50», 1 антракт). 30-300 p. пт 18, cp 23 октября, 19.00.
Премьера: Город Е.Гришковца. Режиссер И.Райхельгауз. В ролях С.Багов, Ю.Меньшова, А.Филозов, Г.Мартиросьян, И.Райхельгауз, В.Шульга, В.Стеклов. 50-600 р. вт 15, чт 24 октября, 19.00.
КИНО: Астерикс и Обеликс: Миссия Клеопатра/Asterix & Obelix: Mission Cleopatra. Ален Шаба, Франция-Германия, 2002. В ролях Жерар Депардье, Кристиан Клавы, Моника Белуччи, Ален Шаба, Клод Риш. Галлы едут в Египет выручать местного архитектора, который по велению Клеопатры (Белуччи) должен за три месяца выстроить лучший в мире дворец в сиквеле французского кинокомикса, совсем-не похожем на первый фильм. Сюжетный предлог режиссер Шаба использует как шампур, на который цепляет беспорядочный набор анекдотов и каламбуров.
ЛЕНКОМ: Чайка А.Чехова. Режиссер М.Захаров. В ролях И.Чурикова, А.Захарова, Д.Певцов, О.Янковский, Л.Броневой и др. (2 ‘ 30 «, 1 антракт). 90-300 р. вт 22, ср 23 октября, 19.00.
КОНЦЕРТ: Проект О.Г.И. Егор и Сергей Летовы. Концерт в честь выхода на CD записи недавнего концерта Лотовых в «О.Г.И.», где братья играли песни из репертуара группы «ДК» и концептуального проекта Летова «Коммунизм». cp 23 октября, 22.00.
ТЕАТР П/Р В. СПЕСИВЦЕВА: Кофточка М. Задорнова. 60 р. чт 17, ср 23 октября, 19.00.
КИНО: К-19/К-19: The Widowmaker. Кэтрин Бигелоу, США-Великобритания-Германия, 2002. В ролях Харрисон Форд, Лиам Нисон, Питер Сарсгард, Джосс Окланд, Лев Прыгунов. Фильм катастроф о трагедии на советской атомной подводной лодке K-19, произошедшей на учениях в Северной Атлантике в 1961 году. Один из самых красивых и эмоциональных фильмов года.
ТЕАТРАЛЬНЫЙ ЦЕНТР «НОРД-ОСТ»: Норд-Ост Музыка, либретто, постановка А. Иващенко, Г.Васильева. В ролях Е. Гусева, А. Богданов, О. Костецкая, П. Маркин, О. Кузнецов, Ю.Мазихин и др. (3’15», 1 антракт), 100-1000 р. вт-пт 15-18, вт-пт 22-25 октября, 19.00; сб 19, сб 26 октября, 13.00, 19.00; вс 20, вс 27 октября, 18.00.
Коммерсантъ-Weekend, 18.10.2002. Как отдохнули?
Антон Комолов, ведущий телеканала ТВС:
— Ходил в клуб-ресторан «Джусто», что на Пятницкой улице, на день рождения собачки по кличке Зифа. Так необычно решила отметить это событие ее хозяйка, солистка группы «Блестящие» Жанна Фриске.
Лариса Долина, певица:
— Я была на концертах, посвященных 80-летию российского джаза. Мне было очень приятно увидеть, что в России любят джаз. На концертах были полные залы, и даже возникала проблема лишнего билетика, несмотря на то что реклама этих концертов оставляла желать лучшего. Поверьте: 5000 человек в «России» на джазе — это о многом говорит.
Сергей Зверев, стилист:
— Я был в Московском доме фотографии на открытии выставки Екатерины Рождественской, где она представляла свой новый фотопроект «Частная коллекция». Я от всей души ее поздравил, ведь открытие выставки совпало еще и с юбилеем Екатерины.
Сергей Пенкин, певец:
— Ходил на «Чикаго». Сразу скажу — мне не понравилось, «Метро» значительно сильнее. «Чикаго» получился больше похожим на варьете, чем на мюзикл. И потом, меня раздражает распространяющееся у нас преклонение перед всем западным. «Норд-Ост», имеющий российскую основу, сделан значительно качественнее.
Коммерсантъ, 23.10.2002. Программа ТВ [среда 23 октября]
ПЕРВЫЙ КАНАЛ: 18.25 «Смехопанорама» Евгения Петросяна / 19.00 Сериал «Семейные узы» (Бразилия) / 20.00 «Русская рулетка». Игровое шоу / 21.00 «Время» / 21.40 Триллер «По ту сторону волков» (Россия) / 22.45 Документальный фильм «Карибский узел» / 23.35 «Фабрика звезд»
В Москве во время демонстрации мюзикла «Норд-Ост» произошла стрельба в зале. По предварительной версии во время представления кто-то выстрелили из пистолета. В результате представление было прервано. Зал блокирован. В продюсерской компании «Линк» знают об инциденте, однако подробности его не известны.
Коммерсантъ, 23.10.2002. Программа ТВ [среда 23 октября]
РОССИЯ: 19.50 «Спокойной ночи, малыши!» / 20.00 «Вести» / 20.35 «Местное время. Вести-Москва» / 20.55 Сериал «Тайга» (Россия) / 21.55 Сериал «Линия защиты» (Россия)
По данным Александра Цекало, продюсера мюзикла «Норд-Ост», в зале во время спектакля находилось около тысячи зрителей, 40 актеров, а также обслуживающий персонал. По некоторым данным, актеров заперли в гримерных.
Коммерсантъ, 23.10.2002. Программа ТВ [среда 23 октября]
НТВ: 19.00 «Сегодня» с Татьяной Митковой / 19.35 Многосерийный боевик «Крот» (Россия) / 20.45 Сериал «Дальнобойщики» (Россия) / 22.00 «Сегодня вечером» с Кириллом Поздняковым / 22.35 Футбол. Лига чемпионов. «Барселона» (Испания)—»Локомотив» (Россия) / 0.35 «Гордон»
Актеры заперты в гримерках, с ними есть мобильная связь. Актеры говорят тихо, боясь привлечь к себе внимание, отметил источник в ФСБ. По предварительной неофициальной информации, террористы отпустили всех заложников-мусульман. Об этом сообщил информированный источник в ГУВД Москвы. Позже поступила информация, что террористы отпустили 24 детей. Самочувствие отпущенных детей удовлетворительное. Прибывшие на место оперативники установили, что в 21:00 к Дворцу культуры подъехал белый автобус с затемненными стеклами, из которого выбежали около 30 вооруженных человек, которые ворвались во Дворец культуры и захватили в заложники несколько человек.
Первый канал, 23.10.2002. Новости (Ведущая — , корреспондент — Алексей Сонин)
Прямое включение. Очевидец о захвате. Комментарий Александра Цекало. Последняя информация. Недовольство сотрудника милиции.
Коммерсанть, 25.10.2002. Как телеканалы показывали терракт (Арина Бородина)
Первым о захвате заложников в эфире сообщила телекомпания НТВ в своем выпуске в 22.00. Затем на НТВ начали показ матча Лиги чемпионов «Барселона»—»Локомотив», но вскоре он прервался, и на НТВ в 22.48 начался первый экстренный выпуск. В 22.30 вышли со спецвыпусками Первый канал и ТВС, а канал «Россия» вышел с первым выпуском в 22.55. Первые картинки с места события появились около 23.00 на Первом канале и чуть позже на НТВ.
Комсомольская правда, 24.10.2002. Страшный «НОРД-ОСТ» на юго-востоке Москвы
Петр, 22 года, москвич, житель соседнего с ДК дома:
— После девяти вечера я вышел гулять со своим догом Мартой. Увидел, как рядом с ДК резко затормозил белый микроавтобус, из него начали выпрыгивать люди в форме и забегать в зал. Я подумал, что это милиция. Тут же раздались два выстрела, и я вернулся домой. Поужинал и услышал где-то рядом мощный взрыв. Потом в окно я видел, как из ДК выпускали часть людей: впереди шла женщина с руками за головой, за ней — кричащие дети. Женщина дошла до милиционеров и упала в обморок. […]
P.S. По нашей информации, президенту Путину было немедленно доложено о происшествии на улице Мельникова. На момент подписания номера, около полуночи, президент находился в Кремле и фактически координировал действия всех силовых структур.
Террористы, захватившие заложников, требует окончания чеченской войны. Об этом сообщил телеканал РТР в специальном выпуске программы “Вести”, посвященном захвату заложников на мюзикле “Норд-Ост”. По сведениям телеканала, один из отпущенных детей сообщил, что террористы требовали “окончания войны”. Эти сведения подтверждают версию о том, что ДК подшипникового завода мог быть захвачен выходцами с Северного Кавказа. Скорее всего террористы потребуют вывода федеральных войск из Чечни. Это подтверждают и сообщения о том, что террористы – это люди в камуфляжной форме и женщины, чьи лица закрыты чадрой.
23:45: Глава чеченской администрации Ахмад Кадыров в интервью каналу НТВ сообщил, что готов вступить в переговоры с террористами захватившими заложников в доме культуры в Москве. Кадыров заявил, что не следует связывать террористов с людьми чеченской национальности. Кадыров не исключил, что террористов может возглавлять известный полевой командир Мовсар Бараев.
02:45: Террористы требуют, чтобы люди, собравшиеся возле здания театрального центра «Норд-Ост» скандировали лозунг «Мир в Чечне!». Такое сообщение передала по сотовому телефону одна из заложниц. О реакции собравшихся на заявление террористов пока ничего не известно.
02:38: Несколько человек, называвшие себя ветеранами чеченской войны, попытались прорвать кордон милиции в районе места захвата заложников. Произошла небольшая стычка, однако прорваться через оцепление им не удалось
Около четырех часов утра в четверг в службу Центральной Азии и Кавказа вещательной корпорации BBC News позвонил человек, назвавшийся одним из чеченских моджахедов, захвативших заложников в Москве. По словам звонившего, у российских властей есть неделя на то, чтобы выполнить требования захватчиков и вывести из Чечни свои войска. Если же этого не произойдет, то здание театра будет взорвано. Если же власти России, напротив, пойдут на уступки, то в этом случае боевики покинут Москву, не причинив никому вреда, добавил звонивший.
Московский комсомолец, 25.10.2002. Мгновенный штурм провалило телевидение (Олег Фочкин, Люба Шарий)
В первые минуты все обсуждали возможность штурма силами “Альфы”. Действительно, штурм и был возможен именно в самом начале. Террористы еще не успели обвязать несущие колонны зала взрывчаткой, не контролировали все здание. А зрители еще не впали в ступор от усталости и страха, еще были способны на активное противодействие. […]
Специалисты утверждают, что реальные возможности внезапного штурма были утрачены еще и… из-за тележурналистов. В частности, корреспондент 1-го канала Сомов фактически предупредил террористов о таком развитии событий — он почти насильно заставил Александра Цекало в прямом эфире рассказать о том, как и какими путями “Альфа” может штурмовать здание.
Естественно, боевики все видели по телевизору и отреагировали моментально. Как раз в это время они заявили о возможном начале расстрела заложников. Тогда же пошли телефонные звонки от заложников с мольбами отказаться от штурма, хорошо отрежиссированные террористами. Да и все гримерки немедленно взяли под контроль.
Возможны ли были другие способы нейтрализации террористов? Теоретически да. Как вариант упоминается газовая атака с усыпляющим или парализующим газом. Однако особенности помещения таковы, что и в этом случае без большого количества жертв обойтись невозможно.
Фрагменты эфиров «Первый канал», НТВ, ТВС. 23-27 октября 2002.
Марианна Максимовская, Владимир Соловьёв, Иосиф Кобзон, Борис Немцов, Ирина Хакамада, Александр Цекало, Алексей Суханов, Антон Вольский, Савик Шустер, Евгений Киселёв, Владимир Познер, Ахмад Кадыров, Мовсар Бараев, Юрий Лужков, Владимир Путин и другие.
Комсомольская правда, 25.10.2002.
Я позвонил по телефону одной из заложниц. Она представилась Ольгой. Но фамилии не назвала.
— Оля, что происходит в зале?
— Сидим, ждем. Воду принесли.
— Как ведут себя чеченцы?
— Не ласково, но довольно корректно. Во всяком случае, не бьют и матом не ругаются.
— Можете передать трубку Мовсару Бараеву?
— Я не знаю, кто из них Бараев. Вот рядом со мной стоит один из них.
— Можно я с ним поговорю?
— Алло, я слушаю.
— Как зовут?
— Аслан, я помощник Мовсара.
— Аслан, скажи Мовсару, что звонит Евтушенко. Он должен вспомнить. Я в Грозном встречался с Арби Бараевым, он при этом присутствовал. И передай ему трубку.
— Мовсара в зале нет.
— А где он?
— Контролирует подходы.
— На что вы рассчитываете?
— Мы рассчитываем не выйти отсюда живыми, пока из Чечни не выведут все российские войска. Это наше единственное и последнее требование.
— Сам понимаешь, армию в 50 тысяч человек ни за день, ни за два не выведешь. На это потребуется, быть может, несколько недель.
— А мы не особо торопимся.
[…]
Шло обычное интервью с Ириной ХАКАМАДОЙ в ее думском кабинете. Вдруг раздался звонок по ее мобильному: звонили из оперативного штаба. Террористы потребовали, чтобы к ним для переговоров подъехала именно Хакамада.
— А почему именно вы?
— Они назвали Явлинского, журналистку Политковскую и меня.
— Вы готовы?
— Я знаю одно: надо ехать. Надо хвататься за любую возможность спасти людей. Я уверена, что террористы не просто какие-то «отморозки», все было тщательно продумано и подготовлено. ИХ НАДО ВЫСЛУШАТЬ! Это политическая акция!
— А можно с вами?
— Ни в коем случае! У них условие: никаких мужчин и журналистов.
— А почему в разговоре с вами прозвучала фамилия Дмитрия Лесневского (прим. — генерального директора телеканала Рен-ТВ)?
— Он, насколько я поняла, находится в зале ДК и через него террористы ведут переговоры.
Московский комсомолец, 25.10.2002. ТЭФИ взял Бараев (Александр Мельман, Михаил Куракин)
Днем террористы вышли на связь с представителями канала Рен-ТВ и сообщили, что готовы допустить журналистов на захваченную территорию. По последним данным, они уже находятся за оцеплением, но в здание пока войти не могут. Это корреспонденты новостей Александр Белоглазов с оператором Алексеем Фоменцовым, Анна Нельсон и военный репортер Алексей Зубов. Захватчики отдают предпочтение Рен-ТВ, поскольку, по их словам, канал не является государственным и не имеет пункта представительства в Чечне. По их логике, именно сообщения Рен-ТВ о Чечне являются самыми объективными.
Новая газета, 28.10.2004. Цена разговоров (Анна Политковская)
Наконец подвели к черте у кордона из грузовиков. Сказали: «Иди попробуй. Может, удастся?». Со мной пошел доктор Рошаль. Протопали до дверей, не помню как: страшно. Очень.
И вот мы входим в здание. Мы кричим: «Эй! Кто-нибудь!» В ответ – тишина. Такое ощущение, что во всем этом здании – ни души.
Я кричу: «Я – Политковская! Я – Политковская!». И медленно поднимаюсь по правой лестнице – доктор говорит, что знает, куда идти. В фойе второго этажа опять тишина, темнота и холодно. Ни души. Кричу опять: «Я – Политковская!». Наконец от бывшей барной стойки отделяется человек. На лице – неплотная черная маска, черты лица вполне различимы. По отношению ко мне он не агрессивен, доктор же вызывает в нем неприятие. Почему? Я не понимаю. Но на всякий случай стараюсь гасить заполыхавшие было эмоции. […]
«Сначала – о детях старшего возраста. Надо отпускать, они дети». – Об этом первым делом попросил с «ними» разговаривать Сергей Ястржембский, помощник президента России.
— Дети? Тут детей нет. Вы забираете наших на зачистках с 12 лет, мы будем держать ваших.
— Чтобы отомстить?
— Чтобы вы почувствовали, как это.
Я буду возвращаться к детям еще много раз — с просьбами хотя бы сделать для них послабления. Например, разрешить принести еду. Но ответы будут категоричные:
— Нашим не дают есть на зачистках, пусть ваши тоже терпят.
В моем списке — пять пунктов просьб: пища для заложников, предметы личной гигиены для женщин, вода, одеяла. Забегая вперед: удастся договориться только о воде и соках. В том смысле, что я буду их носить, кричать снизу, что принесла, и тогда меня будут пускать. […]
На третьей ходке нам навстречу выпустили группу мужчин-заложников. Я боюсь сказать даже слово, чтобы не началась стрельба. Просто: «Здравствуйте». Они отвечают. Их спускают гуськом. Мимо идет молодой парень в черном концертном костюме и белой рубашке. Наверное, артист оркестра. Он коротко шепчет: «Нам сказали, нас начнут убивать в десять вечера. Передайте».
РИА Новости, 24.10.2002. Владимир Вяткин
Московский комсомолец, 25.10.2002. Кому дают входной билет?
Вчера распространились известия о том, что в захваченное боевиками здание ночью прошли соотечественники террористов — депутат Госдумы от Чечни Аслаханов и профессор Плехановского института Хасбулатов. Мы связались с Русланом Хасбулатовым, и вот что он нам рассказал
Переговорщикам на самом деле не удалось пройти внутрь. Террористы согласились лишь побеседовать с ними по военной рации при условии, что Хасбулатов и Аслаханов будут стоять не ближе чем на “расстоянии автоматной очереди” от здания. Разговор был довольно коротким, при этом переговорщики так и не поняли, кто именно из террористов вышел с ними на связь. […]
Больше “повезло” Иосифу Кобзону — он смог побывать в ДК и вызволить оттуда нескольких заложников.
Московский комсомолец, 26.10.2002. Они оставили нам всего неделю (Олег Горбатов)
Вчера Иосиф Кобзон привез в Госдуму обращение 225 родных и близких заложников с просьбой выполнить требования террористов. Но депутаты заслушивать его отказались. Особенно резко возражала фракция ЛДПР под предводительством Жириновского. По словам ВВЖ, все происходящее на улице Мельникова — всего лишь “уголовная разборка в одном из районов Москвы”. Рассказывать жуткие подробности о нынешней жизни заложников Кобзону пришлось журналистам. […]
Кобзон поинтересовался у боевиков: какой же есть запас времени? Террористы решительно заявили, что больше недели они пребывать в ДК не намерены. Если их требования выполнены не будут, ДК взлетит на воздух вместе с ними и заложниками. То же самое они сделают, если в Чечне пройдет хоть одна зачистка.
Уходя, Иосиф Давыдович попросил боевиков показать себя мужчинами и отпустить детей. Ему отдали пятерых — самых маленьких. При этом Абу Бакар поинтересовался у детей, обижали ли их. Одна девочка смогла только позвать маму — мать тоже отпустили, но та неугомонная женщина начала требовать, чтобы отпустили еще и беременную; Кобзону едва удалось вывести ее.
Второй раз Кобзон пришел в ДК вместе с Ириной Хакамадой; Немцов долго согласовывал свое посещение, но так и не согласовал. […] Руководит операцией Масхадов. Люди среди боевиков очень образованные: когда Хакамада пошутила, что не знала, сможет ли общаться с ними на русском, Абу Бакар ответил ей на отличном русском, что они могли бы поговорить и на английском. Поэтому, уверен Иосиф Кобзон, очень большая ошибка считать их отморозками. Уходя во второй раз, Кобзон попросил выпустить еще хоть кого-нибудь. Но Абу Бакар заявил, что больше никого не выпустит: “На этом торг прекращается, я уже начинаю нервничать”.
Коммерсантъ, 25.10.2002. «Приоритет Кремля — жизнь заложников»
Вчера после переговоров с террористами вице-спикер Госдумы Ирина Хакамада отправилась в Кремль на встречу с главой администрации президента Александром Волошиным. Выйдя из Кремля, она поделилась с корреспондентом Ъ Еленой Трегубовой своими впечатлениями.
— Я, Борис Немцов и Иосиф Кобзон встретились с Александром Волошиным. Я обрисовала ему, что я там видела. Я также передала главе президентской администрации требования людей, удерживающих заложников.
— Каковы эти требования? Есть какой-то конкретный план прекращения войны в Чечне, на котором они настаивают? — Да в том-то и дело, что ничего конкретного нет, никакого конкретного плана не предлагается. Они просто требуют вывести войска из Чечни. Но ведь решение о выводе войск уже принято, и, к сожалению, это решение никак не повлияло на прекращение войны. Но я передала это требование Кремлю. Моя функция была — провести переговоры. Теперь дело за теми людьми, которые принимают решение.
— Как на эти требования отреагировал Александр Волошин?
— Он поблагодарил меня за информацию, потому что они в ней действительно нуждаются. Я почувствовала, что в Кремле на самом деле заинтересованы в том, чтобы информация к ним шла из самых разных каналов, они хотят иметь объективную картину. […]
— Какое ваше самое яркое впечатление от посещения осажденного ДК?
— Да я хотела детишек оттуда вытащить… И стала уговаривать их, объяснять, что дети-то тут совсем уж ни при чем… И мне показалось, что одного из них мне уже удалось сломать: я увидела, что его глаза заблестели, он мне стал рассказывать, что у него тоже маленькие дети… Но тут пришел их главный и оборвал: «Все, не раздражайте меня вашими просьбами!»
Коммерсантъ, 25.10.2002. Еду заложников съели милиционеры
По словам замруководителя департамента потребрынка правительства Москвы Валентины Варфоломеевой, эта схема, предусматривающая организацию питания на базе столовых крупных предприятий района и местных учреждений общепита, и была немедленно задействована. «Уже в два часа ночи мы могли накормить горячими обедами всех», — заявила госпожа Варфоломеева.
В четверг утром в оперативный штаб МЧС обратились представители «Росинтера» (управляющая компания ресторанов «Ростик`с», «Патио-пицца»), «Макдональдса» и Ассоциации предприятий быстрого питания (в нее входят «Крошка-картошка», «Пироги из печи», «Маркон-сити» и другие уличные фаст-фуды) с предложениями накормить заложников. Из ресторанов «Ростик`c», по словам представителей «Росинтера», уже днем к театральному центру было направлено 400 заказов, состоящих из жареного цыпленка, бульона, горячих напитков. Из «Макдональдса» на Волгоградском проспекте передали еще 350 обедов, в которые входили сандвичи, биг-маки, двойные чизбургеры и картошка. По словам представителей «Макдональдса», заказ поступил из оперативного штаба, где сказали, что он предназначен для заложников и сотрудников МЧС. Все обеды были переданы в оперативный штаб безвозмездно. Как заявили представители компаний, они готовы прислать еды сколько потребуется.
Московский комсомолец, 25.10.2002.
Вчера утром мы связались с депутатом Госдумы Геннадием Гудковым, который работал в оперативном штабе на месте событий. Он рассказал нам о том, что происходило ночью, и о возможных сценариях дальнейшего развития событий.
— Технически продовольствие было завезено к зданию еще ночью, но, что касается доставки по назначению, то просто не смогли договориться с террористами о процедуре передачи этих коробок внутрь здания. Не было как такового переговорного процесса, были только отрывочные разговоры, на, грубо говоря, “абстрактные темы”, и договариваться о конкретных вещах просто не было возможности. Террористы надавали целую кучу мобильных телефонов, по которым с ними можно было связаться, а оказалось, что телефоны эти не отвечают. Потом, после часов 2—3 ночи, они, судя по всему, сами (большая их часть) улеглись отдыхать, и только утром какой-то диалог, похоже, возобновился… Самый лучший сценарий в такой ситуации, на который лично я очень рассчитываю, это переход от, так сказать, пиар–акции (требования вывода войск — то есть невозможного, по крайней мере, за 7 дней) к реальным требованиям. Нам нужно, чтобы они захотели уйти. Пусть уходят — нам сейчас нужно спасти несколько сотен людей.
Коммерсантъ, 26.10.2002. Первая жертва (Максим Степенин)
Вчера была опознана первая жертва террористов. Это 26-летняя Ольга Романова, консультант отдела духов парфюмерного магазина «Л`Этуаль», незамужняя, бездетная. Захватившие «Норд-Ост» чеченцы застрелили ее в ночь на четверг. Пленницей террористов девушка не являлась: родственники говорят, что Ольга пошла уговаривать террористов освободить заложников. О том, как это было, Ъ рассказала ее мать Антонина Ивановна: «Ольга работала в магазине, расположенном, не помню, то ли в Марьино, то ли в Митино. В тот вечер у них была вечеринка по поводу ее перехода в другой филиал, где-то на ‘Петровско-Разумовской’, и она пришла немного выпившая. А тут по телевизору говорят, что в ДК у нас под окнами (семья Романовых живет на 1-й Дубровской улице, где расположен театральный центр.— Ъ) чеченцы захватили заложников. А Ольга у нас вообще добрая и отзывчивая была, она и говорит: ‘Пойду освобождать’.
Коммерсантъ, 25.10.2002. «Альфа» залегла в гей-клубе
Представители силовых структур и группа «Альфа» с первых же часов захвата заложников расположились в известном ночном клубе «Центральная станция», ориентированном на сексуальные меньшинства (клуб недавно отпраздновал новоселье на новом месте). Клуб примыкает к театральному центру, и это помещение является частью ДК шарикоподшипникового завода. Вот что сообщил обозревателю Ъ один из владельцев «Центральной станции» Илья Абатуров: […]
Как мне стало известно, российские силовики сейчас открыли все склады с едой и алкоголем, кухню в клубе, а также заняли все, даже подсобные помещения «Центральной станции». В данной трагической ситуации весьма цинично говорить о материальном, но мы очень обеспокоены возможным мародерством — в «Центральной станции» очень дорогое музыкальное и иное оборудование — и надеемся на порядочность военных.
Коммерсантъ, 26.10.2002. «Альфа» тренируется в ДК (Леонид Беррес)
Вчера, когда террористы объявили, что в случае невыполнения своих требований в субботу с шести утра начнут расстреливать заложников, оперативный штаб ФСБ пообещал принять ответные меры. Однако, как стало известно Ъ, «Альфа» начала готовиться к силовому решению проблемы с заложниками за сутки до выдвижения ультиматума. Местом для тренировок было выбрано здание ДК «Меридиан» на Профсоюзной улице, похожее на захваченный театральный центр на Дубровке. Учения спецподразделения проходили в ночь на 25 октября.
Комсомольская правда, 25.10.2002. Мама попрощалась с дочкой по телефону. На всякий случай…
Школа № 1274 — штаб ГУВД. Класс биологии превращен в комнату допросов. Следователи терпеливо выпытывают у абсолютно невменяемых людей, с бордовыми от слез и бессонной ночи глазами, данные об их захваченных родственниках. Уже допрошенные тихо рыдают на стульях в других классах. Многие не выдерживают и засыпают, неуклюже скрючившись за школьными партами.
В кабинете директора — «сердце» штаба. Мимо стола, заставленного чашками с горьким чаем, то и дело кометой проносится Ястржембский.
— Так, ты русский язык понимаешь?! — гремит он, щелкая пальцами над головой одного из подчиненных. — А вы где должны быть? На место!
— Сообщите на телевидение, что сегодня занятия в близлежащих школах и ПТУ отменяются, — надрывается Лариса Родионова, представительница департамента образования Москвы.
Привели освобожденных детей. Часть из них (юных актеров, игравших в «Норд-Осте») прямо со сцены, в костюмах, с намалеванными гримом конопушками. Эти рыжие точечки делают бледные, перепуганные лица детей еще трагичнее.
Коммерсантъ, 25.10.2002. Психологическая беспомощность (Валерий Панюшкин)
Когда меня вывели из ПТУ, я столкнулся нос к носу с разговаривавшей по мобильному телефону заплаканной женщиной. Женщина говорила:
— Почему у тебя такой тихий голос? Я понимаю, это нормальный голос, просто тихий.
На этом звонок прервался. Этой женщине звонила захваченная в заложники двадцатипятилетняя дочь. Утром эта женщина пошла и положила на счет дочери деньги. Дочь звонит матери каждые два часа. С каждым разом голос становится все тише, с каждым разом дочь все более и более сочувствует террористам. Женщина спрашивала об этом психолога или какого-то человека в ПТУ, которого она приняла за психолога. Ей объяснили, что таков синдром заложника: на исходе первых суток заложник начинает сочувствовать захватившему его террористу. Здраво судить о террористе заложник не может еще несколько дней после освобождения.
Московская правда, 26.10.2002. Войну надо прекращать!
Наши коллеги Анна Андрианова и Жанна Толстова, находящиеся среди заложников на улице Мельникова, сказали, что через СМИ идет массированная дезинформация общественности
Вчера с нами снова связалась Аня — ей единственной разрешено звонить по телефону и передавать требования террористов. По ее словам, в выступлениях СМИ виден конкретный политический заказ. […]
Цинично рассуждать о качестве еды в такой ситуации — в конце концов можно не есть пару дней. Тем более что на самом деле все достаточно интеллигентно. Но почему-то в интервью мы говорим одно, а спустя 15 минут в эфир журналисты выдают совершенно другое! Например, послание к Путину мы писали совершенно добровольно, а потом услышали про какое-то давление. […]
— Кто-то сказал, что у нас явно наблюдается «стокгольмский синдром». Ну неужели никто не понимает, что эта информация может сделать нас неадекватными в глазах общества и оправдать в конечном итоге любые действия? Пусть люди выходят на улицы, говорят наши девочки, потому что «вероятность того, что мы взлетим на воздух, велика — ситуация довольно страшная». Война ведь действительно никому не нужна — ни объективно, ни субъективно. Объективно — потому, что на войне гибнут люди. Субъективно -потому, что можем погибнуть мы.
Новые Известия, 26.10.2002. Как родился «стокгольмский синдром» (Алексей Смирнов)
Искренние признания заложников в том, что они добровольно написали обращение остановить войну в Чечне, возмущение по поводу медлительности ведущих переговоры с террористами представителей властей, совершенно естественная улыбка, с которой жертва встречает взгляд боевика, – все это мы могли наблюдать во время разворачивающейся драмы вокруг театрального центра в Москве. Это признаки «стокгольмского синдрома» – изменения психики заложников в стрессовой ситуации, когда жертва испытывает солидарность со своим мучителем. […]
Сегодня, по сути, вся страна пребывает в положении заложников, вынужденных зависеть от хорошо вооруженных людей с неуравновешенной мотивацией. С одной стороны – это откровенные террористы, захватившие сотни ни в чем не повинных, беззащитных людей. И диктующие свою волю не только этим людям, но всему остальному миру. С другой – государственная партия войны, временно зависящая от капризов горстки боевиков, но при этом с не меньшим успехом диктующая свою волю остальным условно свободным гражданам страны. И от той, и от другой команды разит запахом войны.
Коммерсантъ, 25.10.2002. Мовсар Бараев решил пойти вслед за своим дядей
Корреспондент Ъ Муса Мурадов встретился с земляком лидера террористов Мовсара Бараева, дважды с момента захвата заложников (в среду вечером и вчера утром) успевшим побеседовать с ним. […]
Мой друг из Баку дал мне номер мобильного телефона своих родственников, я позвонил им и попросил передать трубку кому-нибудь из чеченцев. — Алло, это Мовсар? — спросил я по-чеченски.
— Нет. Кто ты такой, что тебе надо?
Я, назвав себя, попросил передать трубку моему односельчанину.
— А он тебя знает?
— Знает,— твердо ответил я.— И будет очень рад услышать.
Через несколько секунд я услышал знакомый голос: «Как ты, брат (ваххабиты всех, к кому обращаются, называют братом.— Ъ), что ты делаешь?»
— Я-то ладно, вот что ты делаешь?! Как ты сюда попал?
— С помощью Аллаха.
— Что ты собираешься делать?
— Сам узнаешь. Все пока, больше говорить не будем. Помни об Аллахе…
— Зачем ты это делаешь?
— Я встал на истинный путь, решил пойти вслед за своим дядей (речь идет об Арби Бараеве, который стал шахидом, то есть погиб в бою.— Ъ).
— Ладно, Аллах тебе судья, отпусти моих друзей-азербайджанцев.
— Поздно просишь, уже не могу. Больше мы отсюда никого не выпустим.
Затем я с Мовсаром связался в четверг утром. Его речь мне показалась странной — как будто он был выпивши или обкуренный. Я опять стал просить за азербайджанцев. А он будто не слышал меня: «Тут и наши бабы есть, веселились вместе с русскими. Вот пусть теперь и сидят вместе с ними».
Я переспросил:
— Чеченки, что ли?
— Не чеченки, а суки. Извини, брат, больше говорить не будем. На все воля Аллаха.
Коммерсантъ, 25.10.2002. «Убрать рекламные ролики полезно для рекламодателей» (Тимур Бордюг)
Из-за изменения сетки вещания телевизионщики были вынуждены убирать из эфира рекламные ролики. Впервые это пришлось сделать еще в среду вечером, когда появились первые сообщения о захвате заложников. А вчера рекламы на общероссийских телеканалах почти не было. Каналы, полностью отказавшиеся от рекламы в эфире, по оценке руководителя отдела по планированию рекламы в СМИ компании Media Vest Дмитрия Музыченко, вынуждены были снять порядка 70 минут рекламного времени в сутки. Связанные с этим убытки телевизионщики не комментируют. Эксперты же утверждают, что только за вчерашний день телеканалы потеряли не менее $500 тыс. рекламных денег.
Первый канал, 24.10.2002. Однако (Михаил Леонтьев)
Известия, 26.10.2002. Не навреди! (Ирина Петровская)
В народе подобная позиция обозначается так: чужую беду руками разведу. Куда как просто, сидя в безопасной теплой студии, умничать и хорохориться. От чьего имени («мы», «у нас») столь безапелляционно вещает Леонтьев? Кто дал журналисту право утверждать что-либо по поводу политических решений в то время, когда вся страна, включая ее руководство, мучительно ищет приемлемое решение проблемы? И как в трезвом уме можно называть террористов «уродами», а трагедию «тягомотиной», которой даже полезно немного «продлиться», отлично зная: организаторы «тягомотины» смотрят телевизор и готовы на все. Неужто нельзя было повременить с «авторским» комментарием хотя бы до того момента, когда от авторской позиции Леонтьева точно не зависела бы ни одна жизнь?
Интервью с заложниками, которые удерживаются террористами в здании на Дубровке, выйдет в эфире НТВ в ближайшее время. В то же время записанное заявление террористов транслироваться не будет, так как вето на это интервью наложил министр печати РФ Михаил Лесин, мотивируя это нарушением российского законодательства, сообщили радиостанции «Эхо Москвы» информированные источники.
Известия, 25.10.2002. Страна-заложница (Семён Новопрудский, Георгий Бовт)
Они и должны были захватить именно зрителей мюзикла — действа бесшабашного и самодовольного. Сытого и мирного. Как все нынешнее московское общество в лице его более или менее благополучных членов. Которые, кстати, и ходят на мюзиклы. «Норд-Ост», по циничной логике бандитов, для этих целей подходил лучше всего. Вы, русские, играете и поете про возрождающийся якобы у вас патриотизм? У вас, русских, каждый вечер на сцену садится Настоящий Бомбардировщик? А чеченских боевиков на сцене не изволите ? Бандиты не хотят, чтобы мы смотрели мюзиклы. Они и должны были сделать это именно в Москве — городе, по-европейски сверкающем огнями бутиков и казино на деньги, отражающихся в лакированных бортах иномарок. Городе, жители которого не хотят чувствовать, что их родина сегодня ведет войну. Долгую. Бесконечную. Беспросветную.
Московский Комсомолец, 25.10.2002.
Исполнительница главной роли в мюзикле “Норд-Ост” и звезда сериала “Бригада” Екатерина Гусева, видимо, родилась под счастливой звездой. Каждый день, кроме понедельника (у актрисы один выходной в неделю), она играет в мюзикле и вчера во время захвата здания должна была как раз находиться на сцене.
— Я чувствую себя очень неловко, так как в среду (не знаю, к счастью или несчастью) почему-то вдруг решила взять выходной. Он абсолютно не был запланирован, я играла спектакль во вторник, должна была играть и в среду, и сегодня.
Вечерняя Москва, 25.10.2002. «Нотр-дам» и «42-ю улицу» вчера играли, «Чикаго» отменили
Продюсеры «Чикаго» Алла Пугачева и Филипп Киркоров весь вчерашний день от каких-либо комментариев отказывались. В пятом часу вечера пресс-служба мюзикла «Чикаго» заверила нас, что спектакль обязательно состоится. Мол, Филипп уже выехал в Театр эстрады — как раз вчера играть Билли должен был он.
Однако незадолго до начала шоу продюсеры передумали. Зрители, которых собралось ничуть не меньше, чем обычно, получили обратно деньги за билеты. Алла Пугачева выразила свою позицию так: «Мне бы не хотелось, чтобы даже бутафорские выстрелы звучали сегодня со сцены». И добавила, что, по ее мнению, войска из Чечни нужно выводить немедля. «Если эти люди взорвут нас и себя, они взорвут и еле теплящуюся надежду на окончание этой войны».
Наш корреспондент побывала вчера на мюзикле «Нотр-Дам де Пари»:
Похоже, не только все программы новостей, но и все москвичи обсуждали вчера одну-единственную проблему. По крайней мере, пока я ехала от редакции (ст. метро «Улица 1905 года») до Театра оперетты — в самый час пик, — я не услышала ни одного диалога на «посторонние» темы. Перед театром такая же толкучка, как всегда.
— Девушка, билетик на сегодня не нужен? Сегодня намного дешевле! — подскакивает шустрый перекупщик.
— А что, не покупают?
— Да покупают, покупают. Но цены на сегодня мы снизили. На всякий случай. […]
Актеры не стали произносить со сцены речей для телекамер (их в этот вечер набралось в зале не меньше, чем в день премьеры). Но когда труппа вышла на поклон и Гренгуар — Владимир Дыбский запел на бис арию «Пришла пора соборов кафедральных», девушки-танцовщицы плакали. Последняя реплика, которую мне удалось услышать уже в дверях театра:
— Ох, я сегодня утром так боялась… Всю валерьянку выпила, все думала — идти, не идти? А здорово, что пришли, правда, Жень? И не страшно совсем…
…На улице было непривычно тихо. Всего десять вечера, а людей почти не видно. И машин — тоже. Переходы пустынны, и даже ларьки, работающие обычно нон-стоп, — закрыты. Только усиленная охрана печатала шаг в свете фонарей.
Комсомольская правда, 26.10.2002. Прямая линия с Сергеем Безруковым
— Что касается нынешних событий, мой гнев и чувство ненависти направлены сейчас не в адрес чеченских террористов, мы давно знаем, на что они способны. Меня поражают наши спецслужбы. Опыт 11 сентября никого ничему не научил. Почему сейчас в нашей Москве спокойно разъезжают люди с автоматами? Может быть, это кому-то выгодно? Это страшный вопрос, жуткий вопрос, на который нет ответа. Сейчас может быть поднята огромная волна ненависти против кавказцев…
— Говоря словами Саши Белого, вы хотите, чтобы я «не врубал ответку»?
— Что-то вроде этого. Не стоит искать виноватых среди чеченцев здесь, в Москве. Они держат игорный и прочие доходные бизнесы, возможно, финансируют бандформирования… Но ведь кто-то это допустил.
Полномочный представитель Чеченской Республики при президенте Российской Федерации Адлан Магомадов заявил, что члены чеченской диаспоры, проживающие в Москве, готовы предложить себя взамен заложников, удерживаемых террористами в здании бывшего ДК завода «Московский подшипник», где в среду вечером проходило представление мюзикла «Норд-ост». Об этом в прямом эфире сообщил ведущий экстренного выпуска новостей телеканала НТВ. Также Магомадов выразил, по его словам, общее желание всех московских чеченцев с оружием в руках пойти на штурм здания, чтобы отбить заложников у террористов.
Московский комсомолец, 26.10.2002. «Альфа» ждёт Омегу
Гаражными закоулками пересекаю железную дорогу и оказываюсь на Первой Дубровской, с другой стороны ДК. Совсем другая картина. Журналистов почти нет, ряды военных грузовиков, в переулке рота спецназа — раздают патроны, по пятьдесят на человека:
— Еще раз, твою мать, повторяю правила обращения с боевым оружием, — полушепотом говорит офицер своим бойцам. […]
Недалеко от школы, где сегодня с родными заложников работают психологи, проходит железная дорога. Вдоль тянется бетонный забор. Это единственная тропа, по которой можно проникнуть в отряд группы “Альфа”.
3.00 ночи. С наступлением темноты здесь все выглядит совсем иначе, чем днем. Гораздо страшнее и непригляднее.
— Даже не вздумайте туда ходить, — предупредил нас сотрудник пресс-службы при мэрии Москвы. — На той самой железной дороге через каждые два метра снайперы стоят. У них уже нервы сдают. Могут не рассчитать. Там очень опасно. Разбираться, где свои, где чужие, не станут.
Практически ползком преодолеваем сто метров. Справа — гаражи. Оттуда слышатся голоса. Трое заросших мужчин в грязной одежде допивают бутылку портвейна.
— Мы тут уже сутки сидим, боимся выйти, — делятся они. — Тут столько мужиков в военной форме и с автоматами наперевес ходит. Жутко! Вдруг нас за чеченов примут? Вот отсидимся здесь, может, утром двинемся обратно.
Вдалеке виднеется несколько мужчин.
Подползаем ближе. Нам удается приблизиться на максимальное расстояние к заводу. Десяток грузовых машин, автобус с занавесками, люди в камуфляже внимательно смотрят в нашу сторону. При малейшем шорохе вооруженные мужчины оборачиваются.
Сколько человек находится в подразделении, неизвестно. Вся информация держится в секрете. Нам удается увидеть группу солдат в составе сорока-пятидесяти человек. Среди них замечаем совсем молодых ребят, которым на вид вряд ли исполнилось двадцать лет. Впрочем, присмотревшись, мы все-таки поняли, что они несколько старше. Также здесь находились девушки в камуфляжной форме и с оружием.
— Документы! — неожиданно раздается сзади крик. — Оглохли, что ли? Ваши документы!
Дальше все происходило как в кино. Буквально под дулом автомата мы предъявили редакционные удостоверения.
— Только два слова, — просили мы. — Сколько человек находится в этом штабе и каковы ваши действия, если завтра объявят о штурме здания?
— Это секретные данные, здесь появляться никому нельзя, не дай бог информация просочится к террористам, — смягчается молодой человек. — Но мы в полной готовности. Как только объявят тревогу — через несколько секунд будем готовы не то что к штурму, а к самой настоящей войне.
ТАСС, 24.10.2002. Снайпер (Игорь Табаков)
Коммерсантъ, 26.10.2002. «Они сказали, что завтра начнут расстреливать» (Ольга Алленова)
Вчера утром террористы пообещали отпустить большую партию заложников, если на Красной площади их родственники проведут митинг против войны. Родственники и друзья стали собираться на Красную площадь. Среди них я увидела знакомую Валерию Устинову. У Валерии в захваченном здании осталось много друзей, и она уже третий день ждет на улице Мельникова, когда их отпустят. «Утром отпустили шесть человек,— рассказывает она.— Ребята сидели в комнате за кассами, и террористы даже не знали, что они там. Но выйти можно было только через вестибюль, в котором все время дежурили боевики».
Как выяснилось, вскоре после захвата с ребятами по телефону связались сотрудники ФСБ. «Мы с ними разговаривали больше суток, выйти из здания они нам не позволяли,— говорит одна из бывших заложниц Ира.— Сегодня утром, когда в вестибюле было пусто, они позвонили и разрешили выйти. И мы ушли незаметно для террористов. Это все ерунда — про неумелые действия наших. Я считаю, они все делают правильно и аккуратно». […]
Неожиданно из-за оцепления вышла группа чиновников во главе с вице-премьером Валентиной Матвиенко и отправилась прямиком в штаб.
Люди бросились вслед за чиновницей. У входа стало тесно. Милиционеры, не успевая проверять фамилии входящих, загородили вход: «По очереди!» Журналистов оттесняли назад. […]
— Сегодня на территории России много бандформирований,— сказала Валентина Матвиенко.— Мы не можем мириться с этим и не разоружать их.
— Вот это позиция! — снова закричали в зале.— Вы за счет наших детей авторитет свой пытаетесь сохранить! Зачем вы вообще пришли? И где Путин? Ему что, наплевать на нас?
— Президент выскажет свою точку зрения, когда это будет нужно.
— Нам сейчас нужно! Не будьте же трусливыми! Когда он выскажет? Через две недели? Когда наши дети загибаться начнут?
— А вы сама, как мать, что скажете? — раздался миролюбивый вопрос.
— Да что она скажет, ее дети в надежном месте! — громко сказал седой мужчина. На мужчину прикрикнули: мол, дай сказать человеку.
— Коллеги! — сказала госпожа Матвиенко.— Мы все переживаем по поводу того, что случилось. Нужны терпение и выдержка. Не надо потакать террористам. Это не поможет. Надо иметь спокойную холодную голову. […]
— Правильно! Пустите нас на Красную площадь!
— Коллеги! — закричала госпожа Матвиенко.— Это спекуляция! В городе введен особый режим. Красная площадь закрыта. Мы решаем вопрос об освобождении людей. Я не могу говорить вам подробностей, но поверьте, есть план действий, мы делаем все возможное.
— Да вы что, штурмовать собрались?
— Если бы мы хотели решить дело штурмом, то уже давно сделали бы это за 15 минут,— ответила она.— Я вам обещаю, штурма не будет.
Коммерсантъ, 26.10.2002. Бизнес на заложниках (Валерий Панюшкин)
Вместе с молившимся и журналистами митинг насчитывал человек сорок. Милицейский кордон отсекал митинг от улицы, но и не пропускал митингующих в здание ПТУ, где теоретически родственникам оказывали психологическую помощь.
С внешней стороны к милицейскому кордону подходили студенты. Они говорили, что пришли на антивоенный митинг, но милиционеры студентов прогоняли. Еще подходили сайентологи, разворачивали плакаты своего религиозного содержания, но даже и с плакатами их не пускали, хотя и не прогоняли. Не прогоняли также и оптовых торговцев, пытавшихся вызнать у представителей Красного Креста, не хочет ли Красный Крест купить по оптовым ценам для заложников чаю, жвачки, салфеток и бумажных стаканчиков.
— Вы че, серьезно? — спрашивала женщина из Красного Креста.— Вы че, правда хотите продукты для заложников продать?
Коммерсантъ, 26.10.2002. «Нельзя злить ни тех, ни этих» (Андрей Колесников)
— Говорят, они там смотрят телевизор. Значит, надо им петь! — сказала одна женщина.
Все были с ней согласны. Актеры стали собираться вместе. Одна девушка рассказывала всем, как вырвалась накануне из театрального центра.
— Бегу вдоль стены, слышу, кричат: «Стой, б…!» Это, понимаю, свои… Потом журналисты стали брать интервью. Мне подружка говорит потом: «Наконец-то ты стала звездой!» А другие друзья звонили и говорили: «Мы были уверены, что ты сбежишь. Ты не могла не сбежать! Молодец!»
21:03. Перед оцеплением у ТЦ находится группа артистов, занятых в мюзикле «Норд-Ост». Некоторым из них во время захвата удалось бежать, а другие в этот вечер не были заняты в спектакле. Артисты держат над собой плакат с рекламой мюзикла и надписью: «Бороться и искать, найти и не сдаваться!». Время от времени они поют песни из «Норд-Оста».
20:49. На улицу Мельникова продолжает приходить все больше людей с неустойчивой психикой. И солдаты, которые находятся в оцеплении и телевизионные группы, которые работают возле ДК, говорят, что разные люди, которые называют себя то генералами, то сотрудниками спецслужб, рвутся к центру с желанием сделать заявление и хотят чтобы их выслушали.
21:12. Алла Пугачева побывала в здании ТЦ на Дубровке и участвовала в переговорах с террористами. По выходе из здания певица не дала никаких комментариев и покинула место событий.
22:09. В районе ТЦ на Дубровке и улицы Мельникова все окрестные магазины прекратили продажу спиртного. Видимо, это связано с тем, что вокруг театрального центра постоянно присутствует много зевак и людей в нетрезвом виде.
22:11. Террористы хотят провести переговоры с представителем Владимира Путина. Это новое требование террористов, заявил Руслан Аушев, проводивший переговоры с боевиками. Конкретных фамилий террористы не называют.
22:38. Оперативный штаб намерен запрекратить прямые трансляции из района ТЦ на улице Мельникова, заявил замминистра внутренних дел РФ Владимир Васильев. По его мнению, такая практика «неграмотна с профессиональной точки зрения».
23:40. В здание захваченного ДК вбежал человек. Неизвестный перебежал площадь перед ДК на улице Мельникова, 7 и вбежал внутрь захваченного здания. С тех пор о нем ничего неизвестно. Через 10 минут вслед за ним через площадь пошел еще один мужчина.
РИА Новости, 26.10.2002, 00:23.
Министерство по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций РФ отзывает свое обращение в адрес министерства связи РФ о прекращении работы сайта радиостанции «Эхо Москвы» в связи с изменениями, произошедшими в содержании сайта. > В интервью корреспонденту РИА «Новости» первый заместитель главы Минпечати Михаил Сеславинский сообщил, что Минпечати сочло излишним прекращать работу сайта радиостанции в связи с удалением текстов интервью террористов, удерживающих в настоящее время.
Комсомольская правда, 27.10.2002. Хроника штурма (Александр Коц, Андрей Родкин)
25 октября. 23.40. Все боевые действия исчерпываются оплеухами, которые милиционеры из оцепления периодически отвешивают пьяным участникам пикета за независимость Ичкерии. Десяток юнцов, обожравшихся оплаченным «правозащитниками» пивом, перепутали все на свете: одновременно кричат: «Свободу Чечне!», «Россия для русских!», держат в руках плакат «Отпусти!» и зачем-то полотнище с надписью «Московская федерация профсоюзов». Время от времени они бросаются на ограждение.
00.00. Из-за оцепления в районе моста выбегает пьяный молодой человек с поднятыми руками. В правой — желтый пакет. Бегом достигает входа в ДК и проникает внутрь. Милиционеры разводят руками.
26 октября. 00.02. Из здания раздаются два выстрела:
— Абзац парню, — комментируют милиционеры.
02.05. К зданию Дома культуры подъезжают две машины «Скорой помощи». Из них выходят четверо мужчин и направляются ко входу. Через несколько минут они выносят на носилках одного заложника. Затем второго.
02.45. Машины «Скорой помощи» увозят двух тяжелораненых при побеге из здания заложников. Татьяна Старкова получила пулю в живот, а 23-летний Павел Захаров выжил чудом: попавшая ему в затылок пуля вышла через левый глаз, вторая пуля повредила ногу.
03.26. Со стороны ДК раздается взрыв, предположительно из гранатомета. За ним следуют несколько одиночных выстрелов.
Основные события начинают развиваться около пяти часов утра. Из театрального зала снова слышатся выстрелы. Наши корреспонденты сидят в доме напротив ДК и наблюдают за развитием сверху. Еще с четырех часов утра на мосту, под прикрытием парапета, засела группа спецназа. Они несколько раз перелезали с него на гаражи и исчезали темноте. Судя по всему, велась разведка.
05.05. Поступает информация о том, что боевики начали расстреливать заложников. Жертвами стали двое.
Эхо Москвы, 26.10.2002, 5:48. Прямой эфир (ведущий «Эхо Москвы» — Лев Гулько, ведущий НТВ — Алексей Суханов)
Включения корреспондента, ретрансляция прямого эфира НТВ, новости.
Эхо Москвы, 7:40. Прямой эфир.
Ведущие Алексей Венедиктов, Сергей Бунтман — на Youtube. На 42 минуте телефонный звонок из захваченного зала записанный в 5:30.
Московский комсомолец, 28.10.2002. Что рассказывают заложники
— Это правда, что с утра убили двух заложников?
— Это получилось случайно. Первый человек — он был не заложник, раньше мы его не видели, он не сидел в зале. Чеченцы сказали: “Кто-то ходит. Сейчас поймаем”. Минут через десять притаскивают человека, которого действительно из нас никто не знал.
— Но в зале было так много народу, что вы могли его не заметить. Может быть, он сидел на дальних рядах?
— Нет, вы знаете, когда сидишь на четвертом ряду и люди мимо тебя ходят в туалет, за два дня выучишь всех. Его никто не видел — черный свитер, черные джинсы. Он сказал: “Я пришел поменять своего сына”. Назвал имя, отчество и фамилию. Боевики десять раз переспросили, есть ли такой в зале. В зале такого не оказалось. Мужчину вывели. И мы не знаем, убили ли его.
— А в женщину стреляли?
— Понимаете, у них стратегия — напугать. Они заходили с криком. И мужчина какой-то вскочил и побежал. Куда бежать, непонятно. И действительно, одна из чеченских женщин, которая стояла над фугасом, вытащила пистолет и начала в него стрелять. А он упал, и она попала в совершенно невинного человека.
— И все-таки прошу тебя вспомнить, что было перед штурмом?
— Я сидел в четвертом ряду в партере. Мы не могли спать, хотя хотелось страшно. Мы ничего не знали: знает Путин, не знает? Один чеченец сказал: “Мы совершенно уверены, что Путин вас всех сдаст. Вас всех взорвут вместе с нами. Назначат обязательно штурм, а штурм закончится тем, что мы не будем ни с кем воевать, а просто нажмем эту кнопку”. И мы боялись больше всего штурма. А во второй день вечером нам сказали: “Хорошие новости. Завтра в 10 часов приходит Казанцев. Все будет нормально. Они пошли на соглашение. Это нас устраивает. Ведите себя спокойно. Мы не звери. Мы вас не убьем, если вы будете сидеть смирно и спокойно”. В итоге все моментально расслабились, начали улыбаться, пить воду, и даже в туалет разрешили свободно ходить. То есть не по одному, хотя и под присмотром. Нам не разрешали слезать с кресел, но я потихонечку сполз и внизу, под креслами, смог лечь на спину, на живот. И вот в этот момент я моментально уснул. Стресс отпустил, и я провалился. Дальше получилось так — началась перестрелка, пошли автоматные очереди. И я от них проснулся, сразу вылез.
Московский комсомолец, 29.10.2002. Неизвестные детали штурма (Лиза Юрьева, Олег Фочкин)
В 4.30 в зал через систему вентиляции начали подавать газ. Среди заложников больше всего пострадали те, кто сидел непосредственно рядом с вентиляционными люками. Беспорядочную стрельбу дрожащими руками открыл только боевик возле входа в зал. На него газ почему-то почти не подействовал. Он успел расстрелять два рожка, но никого не задел. Однако на звук его выстрелов (спецназ работал с глушителями) выскочили из подсобных помещений остальные бандиты. Именно тогда и были применены светошумовые гранаты, а “Витязь” ворвался в здание. С начала операции прошло 15 минут.
Боевики пытались сверху забросать фойе гранатами. Но это им не удалось. Всего же “Альфа” зачищала помещения ДК до 6.30. Было ликвидировано 50 террористов — 32 мужчины и 18 женщин, среди которых вдова Арби Бараева. Некоторые из террористов, удерживавших заложников в Театральном центре “Норд-Ост”, участвовали в рейде Басаева на Буденновск. Среди убитых оказались и два афганских моджахеда.
Троих удалось взять живыми. В том числе женщину, которая почему-то была не в зале и без “пояса смерти”. При задержании она до сухожилия прокусила руку спецназовцу. Наши источники утверждают, что и Мовсара Бараева взяли живым. Ему прострелили ноги, выкачали из него всю возможную информацию, а затем уже пристрелили. Уже потом оперативники поставили рядом с его рукой бутылку “Хеннесси” и показали тело журналистам. Потери “Альфы” и “Вымпела” таковы: по одному легко раненному, по одному контуженному и два отравления.
АиФ, 29.10.2002. Спецназ ФСБ шел на верную смерть! (Владимир Сварцевич)
Спецназу никто не приказывал, но они полчаса, разгоряченные боем, выносили из зала бывших заложников. Медиков и спасателей не было видно, не хватало носилок. Людей, как мешки с картошкой, выносили на кусках фанеры, на сорванных шторах. Тучную женщину килограммов под 100 несли шесть бойцов. Один из офицеров тащил на плече молодую женщину и на выходе из театра увидел подбегающего Ю. Лужкова. Офицер почти заорал: «Михалыч, поддержи!» Лужков протянул руки. Вместе с мэром офицер положил женщину в «скорую помощь». Людей начали выносить и подоспевшие медики, спасатели, милиционеры. В фойе, коридорах не хватало места. Заложников приходилось выносить на улицу, на ступеньки, а иногда класть прямо на мокрый асфальт.
Спецназовцы недоумевали, почему медлили медики? То ли ждали приказ начальства, то ли курили в машинах. Заложникам, уснувшим от газа, требовалась быстрая помощь, которую нужно оказывать непосредственно в зале. Особенно тем людям, которые принимали сердечные препараты и успокаивающие таблетки. Усыпляющий газ с ними «не дружит». Возможно поэтому мы и потеряли столько людей, которым вовремя не было введено противоядие — антидот.
Комсомольская правда, 27.10.2002. Десятки «Скорых» стояли в очередь (Юрий Снегирёв)
В очередь к «Склифосовскому» среди «Скорых» встали два автобуса. К ним тут же выстроились санитары с каталками. В приемный покой отвозили полураздетых молодых мужчин и женщин. Они мотали головами и бредили. Когда разгрузка закончилась, автобусы подъехали к следующим черным металлическим дверям. Я стоял напротив и увидел сваленные в проходе автобусов тела. Носилки были не нужны. Санитары хватали мертвых за руки и за ноги и несли в специальное помещение. Вокруг автобусов выстроилось милицейское заграждение. Я оказался внутри оцепления и попытался сфотографировать выгрузку тел. На моих глазах молодая женщина, которую считали погибшей, замотала головой. Вырвался крик.
— Да она живая! — перекрестился санитар.
Женщину тут же уложили на каталку и отвезли в приемный покой. Не исключено, что среди записных покойников это не единственный случай.
Московский комсомолец, 28.10.2002. Штурм был назначен ещё в среду?
Наши источники в органах подтверждают, что решение о штурме было принято уже в первые часы после захвата театрального центра. Более того, аналитики спецслужб даже заранее просчитали, как они сами говорят, допустимое число жертв — 150 человек.
— На самом деле вывод спецслужб изначально был однозначный: только штурм, — говорят наши источники в среде высокопоставленных силовиков. — Все дело было за политиками. Вспомните их лица в первые часы после захвата. Политики были попросту растеряны, в шоке. Они не то что принимать какие-то решения — просто думать были не в состоянии. И в этой ситуации Путин был с нами полностью согласен: окончательное решение о штурме приняли в ночь захвата. А все остальное — это отвлечение внимания, забивание информационной составляющей. Мы просто отдали этот аспект политикам, которые побежали делать себе имена, а сами занялись конкретным делом… […]
Как рассказали нам офицеры спецслужб, с газом они “перестраховались”. Этот газ представляет собой химическое соединение, которое тяжелее воздуха. Он упакован в гранаты или баллоны. Нужно было, чтобы газ заполнил весь первый этаж, прежде всего зрительный зал. И, судя по всему, концентрация превысила максимально допустимую. Как утверждают сами бойцы, никто даже предположить не мог, что он окажет такое мощное негативное действие…
Комсомольская правда, 28.10.2002. Выписывают всех, кто ходит
— 29 лет Ирочке исполнилось в день захвата: муж подарил ей поход в театр на «Норд-Ост», — вспоминает Лариса Нерсесян, мама Иры Кумановой. — Звонят мне, говорят: именины на всю жизнь запомнятся! А потом, когда театр захватили, включаю телик — там главаря Бараева показывают, а рядом она, Ирочка!
Тем временем из больницы выписывают всех, кто может ходить, — освобождают койки для заложников.
— Им, бедным, хуже, половина без сознания, с нашатырем под носом, — шепчет старушка, которую выносят из ворот на носилках.
— А мой-то сынок Олег звонит мне по «мобиле»: папа, нас сейчас по телику покажут! Я обрадовался, жене говорю: включай! А там захваченный театр, — сокрушается приехавший из Краснодара азербайджанец Алик Магерламов.
— Хороший удар по бандитам придумали, — подключается его земляк Саид. — По Корану умереть в бою — подвиг, а от газа — позор, и уж тогда в рай путь закрыт. Так им и надо! […]
Как отразится газ на здоровье, если человек выжил, но хватанул изрядную дозу? — этот вопрос, что мучает сегодня всех родственников, мы задали главврачу 13-й горбольницы Леониду Аронову.
— Пока абсолютно неизвестно, — развел руками Леонид Семенович.
— У нас ведь с огнестрельными ранами всего несколько человек. Но главный диагноз — отравление, — поясняют другие врачи больницы. — Нам сказали, что последствия применения этого газа неизвестны, теперь только и изучим. Пострадавшим нужны покой и интенсивное лечение: состояние у всех сложное.
Коммерсантъ, 28.10.2002. Пропавшие без вести // Список засекречен (Валерий панюшкин)
Люди, вышедшие из здания ПТУ, разумеется, в таком состоянии, что могут и перепутать цифру 815 с цифрой 315, например. Они кормятся слухами. Они говорят, что очереди к телефону в 13-й больнице длятся несколько часов. Они называют суммы денег от $20 до $100, которые берут больничные охранники, чтобы передать госпитализированному заложнику мобильный телефон. Они говорят, что многие заложники бежали из больницы, как только смогли встать и ходить.
РИА Новости, 26.10.2002. (Владимир Родионов)
Президент России Владимир Путин был проинформирован о завершении операции по освобождению заложников.
Коммерсантъ, 28.10.2002. Прямая речь // Зачем такая секретность?
Алексей Митрофанов, депутат Госдумы:
— Палку мы не перегнули: террористов было гораздо больше. Поэтому идет нормальная работа: больницы стали фильтрационными пунктами. Правоохранительным органам нужно все уточнить и выяснить — надо же ответить на вопрос, кто есть кто. Из тринадцатой больницы все больные вывезены в другие места, а с бывшими заложниками идет нормальный процесс выяснения. Но все можно было сделать более цивилизованно: назначить официального представителя ФСБ, который бы сказал, что до такого-то времени никаких посещений не будет, и через каждые два-три часа выходил к родственникам с информацией о состоянии пострадавших на этот момент. Но у нас, как обычно, никто не хочет брать на себя ответственность.
Борис Немцов, лидер СПС:
— Я понимаю необходимость ограничения информации в ходе проведения операции, но категорически против введения цензуры на информацию о самочувствии и местонахождении освобожденных людей. Претензий к спецслужбам нет: взрыв они предотвратили и террористов уничтожили, но больше, чем введение режима странной секретности, меня волнует другое: почему людей так долго вместо «скорых» держали в автобусах, когда главное при отравлении — быстрое введение инъекции-противоядия.
Владимир Рыжков, депутат Госдумы:
— Причина очевидна: произошло массовое отравление людей газом неизвестной природы, а такие вещи обычно скрываются. Но рано или поздно мы все равно узнаем, что произошло с людьми, что это был за газ и какими будут последствия для тех, кто выживет. Видимо, было применено химическое оружие, боевой газ — и в этом причина такой секретности.
Московский комсомолец, 28.10.2002.
Вчера продолжал действовать запрет, который столичный Комитет по здравоохранению наложил еще в субботу на распространение в прессу какой-либо информации, касающейся состояния заложников. Докторам, которые заняты реабилитацией пострадавших, а также главврачам тех больниц, где находятся освобожденные заложники, строго-настрого запрещено давать интервью. Запрет был передан в больницы телефонограммой по просьбе представителей ФСБ. […]
“Час икс” наступил в субботу в 6.15. “Нас никто не предупредил о возможном характере травм, все ждали огнестрельных ранений”, — рассказывают врачи. Действительно, лишь только когда штурм закончился, в медицинскую службу города поступил приказ: срочно обеспечить бригады “скорой” и больницы дополнительным запасом нолоксона. Это лекарство применяется при сильных отравлениях наркотическими веществами, например опиумом. Обычно пара-тройка ампул и так есть у каждой бригады, но в то утро этого было явно недостаточно.
Сами врачи называют эвакуацию заложников из здания ДК в больницы абсолютно беспрецедентной в истории московской медицины. 350 машин “скорой помощи” плюс несколько десятков автобусов — такого еще не было! Хотя не всех, в том числе детей, удалось довезти до больниц живыми. Так, одного 11-летнего мальчика нашли мертвым.
Во время поездки из ДК в больницу люди умирали от: западания языка, травматического или болевого шока, острого отравления, сердечно-сосудистой недостаточности, дыхательной недостаточности, гипертонических кризов, анафилактического шока.
Коммерсантъ, 28.10.2002. Врачей заставляют менять диагнозы (Павел Белов)
Врач той же 13-й горбольницы, также умолявший не называть его имени, рассказал корреспонденту Ъ, что к ним поступило 350 бывших заложников. Многие в тяжелом состоянии. По данным на вечер субботы, умерли 45 человек. Источник Ъ не уверен, что все они вошли в официальную статистику. Все скончались от отравления газом, но врачей в приказном порядке заставляют менять диагнозы. Кроме того, врачам под угрозой немедленного увольнения и даже уголовного преследования запрещено общение с прессой.
Коммерсантъ, 28.10.2002. Передозировка (Сергей Дюпин)
Вчера президент РФ Владимир Путин объявил траур по жертвам теракта в театральном центре на Дубровке. В списках погибших значились 117 заложников и 50 террористов. Эта цифра не окончательная — десятки людей находятся в критическом состоянии в реанимации. Практически всех заложников, как признал вчера комитет здравоохранения Москвы (и написал в экстренном выпуске Ъ), убил газ, использованный спецназом. Причем этот газ не находится на вооружении «Альфы». Нельзя исключать, что погибшие заложники стали жертвой эксперимента, проведенного в рамках всемирной борьбы с терроризмом.
Московский комсомолец, 28.10.2002. Террористы использовали гей-клуб?
Еще летом здание пристройки к ДК, в котором располагалась рабочая столовая, было неожиданно выкуплено. Поварихи, проработавшие там всю жизнь, публично возмущались: “Этот Кавказ всю Москву скупил!” Потом прошла информация, что в бывшей столовке будут делать гей-клуб. Что странно — ведь известно, что кавказцы очень нетерпимо относятся к секс-меньшинствам.
Мэр Москвы Юрий Лужков, прибывший к ДК на Дубровке, где террориты захватили заложников, сообщил журналистам, что предвзятого отношения к лицам кавказской национальности в Москве не будет.
Коммерсантъ, 28.10.2002. Московские чеченцы боятся зачисток (Муса Мурадов)
В числе первых под зачистку попал один из самых известных московских чеченцев — заслуженный юрист России, в прошлом следователь Московской прокуратуры, а ныне адвокат Абдулла Хамзаев, представляющий в деле полковника Буданова интересы потерпевшей семьи Кунгаевых. В субботу, через несколько часов после освобождения заложников, к нему на квартиру пришли два оперативника. […]
Они ушли, пообещав больше не беспокоить своего бывшего коллегу. Однако не всем удалось так легко отделаться. Так, на десять суток задержали двух племянников бывшего заместителя главы временной администрации Чечни Николая Кошмана Бадруддина Джамалханова, который вместе с семьей и родственниками бежал в Москву в 1996 году от преследований со стороны дудаевцев (его объявили «национал-предателем»). […]
Еще раньше о недопустимости противоправных действий против выходцев из Чечни говорил и глава МВД России Борис Грызлов. Он предупредил руководителей всех милицейских подразделений на местах об их персональной ответственности за распространение античеченских настроений.
Московские чеченцы надеются, что так оно и будет, но на всякий случай стараются не встречаться с сотрудниками правоохранительных органов: тихо сидят по квартирам и без острой необходимости на улицу не выходят.
В утренних репортажах телекомпании НТВ, ведущихся от здания «Норд-Оста», регулярно демонстрируется человек, которого куда-то ведут двое военнослужащих. Этот видеоряд сопровождается текстом о поисках сбежавших террористов. Лента.Ру официально заявляет, что человек в кадре является нашим специальным корреспондентом, не имеет к террористам никакого отношения и был освобожден через пять минут после предъявления редакционного удостоверения. Причина по которой он оказался под конвоем — попытка получить более подробную информацию в первые минуты после штурма.
Московский комсомолец, 28.10.2002. Убийственное ТВ (Александр Мельман)
Телевизионные пристрастия у бандитов и государства, естественно, оказались противоположными. Заснятые ФСБшниками кадры пустого зала с расстрелянными боевиками тут же были отданы «России» и Первому каналу. Замминистра МВД Васильев, прежде чем выйти к журналистам, сказал: «Подождите минуточку» — и дал эксклюзивное интервью Первому. Террористы же по старой памяти пригласили к себе съемочную группу НТВ.
Если же оценивать работу каналов во время штурма, то здесь полная ясность: НТВ сделало всех. В то время как везде, даже на ТВС, шли фильмы, “газпромовцы” не дремали и трансляцию событий начали мгновенно. Потом все западные компании ссылались именно на НТВ. Цинично, конечно, но это была единственная победа России в то страшное утро. Примечательно, что даже замминистра МВД Васильев так оценил бесконечный показ по ТВ крупным планом изуродованных лиц террористок: “Это не по-христиански”.
Московский комсомолец, 02.11.2002. Наезд на «Свободу слова» (Александр Будберг)
Насколько известно “МК”, по-настоящему критические замечания предъявлены только компании НТВ. Впрочем, это и понятно. НТВ безусловно лучше других отработало события. Табличка “эксклюзив” “висела” только на ее картинке. Что сразу поняли и зрители — рейтинг новостей НТВ был выше 17 процентов, что составляло 35 процентов аудитории по Москве. Все международные каналы тоже в основном использовали энтэвэшную “картинку”. […]
17 минут НТВ давало штурм в прямом эфире. Министр Лесин утверждает, что лично пытался дозвониться до “предпринимателя Йордана” и до журналиста Шустера, которые были заранее заявлены компанией как люди, контролирующие ситуацию. Шустер мирно спал дома, Йордана найти не удалось. После чего Лесину пришлось самому позвонить на выпуск и прекратить трансляцию.
НТВ, 27.10.2002. Намедни (ведущий — Леонид Парфёнов)
Сюжеты Алексея Пивоварова, Андрея Лошака, Асет Вацуевой и других. Озвучивание закрытого совещания у президента Путина, расшифровка разговора между молодым террористом и Бараевым, хроника последних дней.
Первый канал, 27.10.2002. Программа «Времена» (Ведущий — Владимир Познер)
Выступления Ирины Хакамады, Юрия Лужкова, Иосифа Кобзона, Бориса Немцова, Александра Дугина, Гейдара Джемаля — видео на YouTube.
Коммерсантъ-Власть, 04.11.2002. Вопрос недели // Кто победил?
Валерий Шанцев,вице-мэр Москвы: С тем, что спецоперация была проведена успешно, спорить бессмысленно. У спецслужб не было другого выхода. Им удалось предотвратить еще более страшную трагедию. Но чувства, которые испытывают сегодня все нормальные люди,— это, конечно, боль и сострадание.
Никита Высоцкий, директор культурного центра Владимира Высоцкого: Я точно проиграл, и все население России проиграло. И все мирное население земного шара тоже. Террористов надо убивать и не церемониться.
Сергей Митрохин, заместитель председателя комитета Госдумы по местному самоуправлению: В противостоянии с террористами победила власть. Теперь ей важно закрепить эту победу политически. И власть должна признать: да, победа досталась дорогой ценой, но поступить иначе было нельзя. А ошибок не могло не быть.
Александр Ткачев, губернатор Краснодарского края: Об успехе при таком списке погибших говорить не приходится. И все же, несмотря ни на что, в этой схватке с террористами победила Россия. Нет той горечи поражения — вспомним Буденновск,— которая разъедает душу.
Аркадий Арканов, писатель: 118 погибших — это чудовищно! Я бы не трубил во все трубы о победе. Хотя террористы тоже не добились успеха. С точки зрения определенного контингента населения Чечни, они превратились в таких же героев, какими в свое время были герои-краснодонцы
Владимир Жириновский, вице-спикер Госдумы: Победил здравый смысл, но с опозданием на два дня. А штурм надо было начинать немедленно.
Надежда Бабкина, артистка: Власть выиграла хотя бы в том, что наше общество сплотилось. Мне кажется, скинхеды не выйдут на улицу с погромами — наоборот, люди объединятся и поймут, что должны жить в мире в нашей многонациональной стране. А еще власть будет всегда выигрывать, если будет говорить правду.
Программа Виктора Шендеровича «Бесплатный сыр» — видео на YouTube.
Завтра, 29.10.2002. Штурм (Евгений Нефёдов)
Сдайся! — лютует враг.
Сдайся! — предатель рад.
Сдайся! — вползает страх.
Сдайся! — грохочет ад.
Гибель сулит бандит.
Гибель сковала зал.
Гибель несет пластид.
Гибель глядит в глаза.
Что же, нельзя помочь?
Что же, сгорим в огне?
Что же, Кремлю невмочь?
Что же, не быть стране?
Русский, готовь ответ.
Русский, ударил час.
… Русский идет рассвет.
Русский встает спецназ!
Значит, судьба права.
Значит, не пала честь.
Значит, стоит Москва.
Значит, Россия — есть.
Читайте также на «Кашине»:
«Перед 1 сентября она так любовалась своим новеньким портфелем, а после освобождения из заложников взяла его и отнесла на мусорку»: Как Беслан стал городом страха.
«Я кинулась в другую комнату, а ни ее, ни кухни уже нет — только пропасть. Счастье еще, что муж на работе. Рухнувшая комната была нашей спальней»: Как взрывалась Москва.
Спасибо, Кашин.