Что общаго между русскимъ народом и воздушным шаромъ?
Обоихъ надуваютъ.
Анекдот времен первой русской революции.
…Вам же лень думать, поэтому проще забыться и перебиваться крошками с чужого информационного стола. Вам же чем проще, тем интереснее. А самый лучший вариант – если вам все объяснят как для ковбоев – это А, это В, смотрите, детки, ведь все просто и понятно. А думать не надо, думать это от лукавого.
Для того чтобы починить или улучшить что-то, необходимо знать как это что-то устроено. Это логика работает всегда, вне зависимости от того, что нуждается в улучшении – часы, машина, расшатанное здоровье. Да что угодно. Например, политический режим в вашей стране. Ведь нужно понимать с чем вы имеете дело, когда возвышаете свой голос против тирании или встаете в ряды борцов с опостылевшей элитой. Потому что жизнь – нелинейная штука, вы думали, что перед вами чудище обло, а на самом деле макаронный монстр, сделанный из конфетти. Впрочем, бывают и обратные примеры – когда тихая милая собачка, которая лизала вам лицо по утрам, превращается в мерзкого склизлого монстра из фильма «Нечто».
Дело ведь в том, что мы все хоть и живем в России и каждый день читаем какие-то новости, поступающие из окружающей реальности (хотя в последнее время они больше похожи на сводки – то ли с фронта, то ли из операционной) и делаем вид, что что-то такое про эту реальность понимаем, на самом деле у нас очень странное представление о том, как по-настоящему устроена политическая система современной России.
Можно привести простой пример. Когда-то, относительно недавно, лицом номер один в СССР был Леонид Брежнев. И хотя было понятно, что он скорее первый среди равных, а страной управлял коллегиальный орган. Это все было понятно, но лишь в самых общих чертах и о реальных конфликтах, элитных группах, межведомственных интригах и раскладах средний советский обыватель не знал практического ничего. Но и в то, что все в стране происходит в такой же благостной атмосфере, как можно было бы судить по передовицам «Правды», верить тоже было сложно. Поэтому приходилось додумывать, домысливать, но чаще – оставаться в полном незнании.
А сейчас, по прошествии лет, прочитав много документов, исследований, мемуаров, да и просто посмотрев на те годы с через оптику прожитых после этого лет, можно сказать, что немало понимаем в том, как была устроена оставшаяся в прошлом советская система развитого социализма. Понятно, что все равно мы не знаем всей правды. Но общие контуры видны и понятны. Чем больше появляется исследований по советской эпохе, тем больше мы понимаем. Хорошим примером может служить статья Ольги Эдельман о деле Бродского, из которой можно вынести неплохое представление о закулисных интригах, окружавших осуждение молодого ленинградского поэта. А по статье Дениса Бабиченко о причинах появления знаменитого постановления о журналах «Звезда» и «Ленинград» можно понять какие закулисные игрища велись в сталинском Политбюро. По крайней мере, понять основную механику того бюрократического аппарата.
Я намеренно взял два довольно известных случая. Оба они связаны с культурными деятелями и уже поэтому они на протяжении десятилетий находились на слуху и были хорошо известны. Но после открытия архивов стало понятно, что общее представление о причинах тех процессов является искаженным и, в общем, неправильным – прочитав эти статьи, мы понимаем, что имеем дело с отзвуками ожесточенных споров на самом верху политической системы. И эти отдаленные эффекты византийских пикировок имели трагичные последствия для людей, которые к этим спорам решительно никакого отношения не имели. Все как в поговорке про споры панов и чубы холопов.
Советский Союз был очень непрозрачной системой, со множеством мутных заводей и лакун, которые существовали повсеместно – от руководства каким-нибудь небольшим райкомом до экономических планов на ближайшую пятилетку. Везде были какие-то свои тонкости, свои превратности и функционирующий, но негласный порядок дел. Но так как со свободой информации в СССР было не очень хорошо, а с расследовательной журналистикой вообще никак (если речь не идет, конечно, о поиске ушедших в подполье полицаях), то обо всем этом люди узнали только во времена Перестройки и позже. Да и то до конца до сих пор все так и не стало открыто.
А ведь понимать как устроен мир вокруг тебя – очень важно. И не только для лучшего самочувствия. Но еще и для того, чтобы знать, что тебя может поджидать за ближайшим поворотом внутренней политики. Понимать, какие есть границы и барьеры у руководителей страны. Вот у брежневского СССР были свои внутренние правила, через которые не мог переступать и сам генсек (интуитивно это ощущалось, так что выразилось в анекдоте, в котором Брежнев говорит, что лично он не против, но надо посоветоваться наверху). А вот у Хрущева или у Сталина концентрация личной власти была гораздо выше, как и возможности по ее применению.
Чтобы не бродить в темном лесу стереотипов, высаженном разнообразными современными пропагандистами, человек, который стремится понять причины того, почему Советский Союз развивался и жил именно так, а не иначе, должен задумываться о таких вопросах. О том, что мог и не мог сделать крупный советский начальник, какие у его власти существовали пределы и в чем они выражались – были ли они по большей части формальными или неформальными институциональными ограничениями. Вот настоящие проблемы. А не те, которые пытаются представить таковыми те, кто пишут бесконечные книги про историю СССР, не прибегая ни к каким историческим источникам, а лишь мусоля небольшой набор мыслишек и идей, существующий не первое десятилетие.
Самое же печальное заключается в том, что вот это ощущение, что мы толком не понимаем ту систему, в которой живем – оно никуда не делось после распада Советского Союза. Нет никакой возможности верить исключительно открытым и публичным заявлениям руководителей этой системе, потому что чтобы убедиться в том, что они многого не договаривают, не нужно озадачивать себя глубоким анализом. Я даже не говорю о прямом вранье и обмане, представим, что можно закрыть глаза и не увидеть, что тебе вешают на уши лапшу. Но ведь существуют вещи, которые никак не укладываются в официальную картину современного российского режима, с какой оптикой ты к нему ни подходи. Это удивительные торговые и экономические отношения с Украиной, с которой мы вроде как воюем, а вроде как и вместе деньги зарабатываем. Или переговоры московской мэрии с вроде бы как оппозицией. Или вроде бы оппозиционные СМИ, которые являются важными отделениями российской политической системы, а вовсе не анти-системой. И так далее, несостыковок можно привести очень и очень немало.
Доходит даже до смешного. Если раньше советологи по порядку фигур на Мавзолее определяли некие скрытые конфликты в Политбюро, то теперь такое же гадание проводится по инстаграму некоторых российских чиновников. Нормально ли это, что система, которая притворяется более-менее открытой и публичной, на самом деле является таким огромным коллективным спецхраном? Конечно же нет, но самое печальное, что у этой особенности российского режима есть еще кое-какие последствия, неочевидные на первый взгляд.
Тот дефицит информации о реальном положении вещей в российском государстве, что намеренно создавался в последние 15 лет, производит тем более странное ощущение, когда осознаешь, что он существует в условиях гиперинформационного общества. Информации обо всем сейчас так много, что трезво оценивать и анализировать ее нет никакой возможности. И руководители информационных потоков российского государства прекрасно осведомлены об этой особенности современного общества, намеренно увеличивая количество шумовой и, на самом деле, бессмысленной информации.
По большому счету, за исключением редких инсайтов и неожиданных, но точных догадок, мы почти ничего не знаем о том, как устроена российская власть и каковы внутренние правила этой системы. Мы не знаем, что движет этими людьми, чего они боятся и каковы их цели. Однако, желание понять происходящее, понять причины поведения того или иного чиновника, никуда не исчезает. Но именно из-за дефицита информации оно странным образом конвертируется в агитки – стереотипизированные клишированные тексты, создатели которых злоупотребляют тем, что придают слишком большое значение каким-то отдельным новостным поводом, выводя из них сколь угодно долгие цепочки умозаключений.
Эти агитки, как правило, находятся на разных полюсах общественной жизни. Агитки первого типа, условно назовем их украинско-либеральными, живописуют ужасы, которые непременно случатся с Россией в самое ближайшее время. В этих агитках Россия все время распадается, тысячи голодных россиян, состоящие из дальнобойщиков, солдат и крестьян, устраивают на Красной площади майдан, который заканчивается победой сил добра, после каковой победы Россия начинает каяться перед всем миром, возвращая не только Крым, а и вообще все, что только можно, попутно восстанавливая Касимовское Ханство и конструируя Ингерманландию.
С другой же стороны можно наблюдать агитки охранительски-патриотические. В них всегда фигурируют невероятные многоходовые интриги, бесконечно мощное тайное российское оружие и превеликое множество знаков скорого конца всех западных стран (организованное, по всей видимости, хитроумными кремлевскими многоходовыми интриганами). Здесь со дня на день ждут крушения доллара, Европейского союза и всей мировой экономике, парадов в проклятом Вашингтоне и невероятного российского процветания, которое то ли уже наступило, то ли вот-вот наступит.
Понятно, что оба этих типа агиток это карикатуры и кривое зеркало, и все они являются неправдой. Но появляются они и получают популярность чаще всего не от злонамеренности, а именно из-за недостатка информации. Вот и получаются какие-то раздутые и совершенно безумные представления о России, которые, как ни странно, кажутся многим людям вполне правдивыми. Все из-за того, что очень хочется заглянуть за ту дымную вуаль, которой окружает себя российская власть, но сделать это трудно, вот и приходится выдумывать себе целые параллельные реальности. Отчасти именно этим желанием объясняется устойчивая популярность мифов о неких законспирированных «либералах», вредящих «государственникам» во власти, о пятой и шестой колоннах, о невероятно тайных переговорах между Путиным и Западом (о которых, правда, почему-то известно каждому блогеру)…
И отсюда же произрастает популярность движений, которые в своей агитации используют всю эту конспирологию: так, например, поступает движение НОД депутата Федорова, которое описывает непрестанную борьбу Путина с потайным колониальным режимом и рассказывает о сверхсекретных соглашениях, ограничивающих «полный суверенитет» России. Тем же когда-то занимались сторонники Кургиняна, фанаты Старикова, ту же тему обыгрывала «криптоколониальная» идея Галковского.
Желание разобраться в том, как по-настоящему устроена русская жизнь сегодня, привело еще и к тому, что повсюду расплодилось огромное количество «экспертов», которые готовы давать советы обо всем на свете и раскидывать безапелляционными прогнозами, которые никогда не сбываются.
Хотя желание докопаться до правды является довольно сильным, почти никто не пытается заняться этим всерьез. Словно всем проще жить в мире агиток или же создавать вещи, которые очень условно можно назвать расследованием – вроде книги Михаила Зыгаря «Вся кремлевская рать», которая является довольно интересным пересказом московских околополитических слухов за полтора десятилетия – но не более того.
Сколько можно обсасывать одно и то же вранье – что с одной стороны, что с другой? Сколько можно обсуждать передачу Дмитрия Киселева или колонку Шендеровича – неужели за годы знакомства с этими авторами, вы не научились предсказывать наперед, что они скажут, напишут или покажут? Зачем постоянно топтаться на одном и том же поле, превращаясь то ли в персонажей «Ста лет одиночества», то ли в жителей города Глупова.
Показательно, что самого большого успеха из всех оппозиционных политиков за последнее десятилетие удалось в какой-то момент добиться Навальному – и именно потому что он занимался тем, что скрупулезно раскапывал сложные финансовые схемы воровства, находил тайные офшоры и вообще показывал нам российскую власть такой, какой она сама себя представлять не хочет. И эта логика действует до сих пор: расследование деятельности семейства Чаек, вызывает огромный резонанс (и не только в России) и на него приходится как-то реагировать и властям. Но вот, скажем так, «обычная политическая деятельность» и организация каких-то демократических коалиций интересует всех куда как меньше – да и немудрено запутаться во всех этих перессорившихся политических коалициях, которые смотрятся каким-то безумным нафталиновым анахронизмом.
А больше всего хочется, чтобы журналисты, политики и общественные деятели – вне зависимости от их политических взглядов – занимались не бесконечной публицистикой и лирикой (которой может заниматься любой мало-мальски образованный человек), а копали бы факты, которые можно было бы оценивать безо всей этой мишуры оппозиционности, провластности и всего остального. В конце концов, даже советские диссиденты, при всем низком КПД своей деятельности (и куда более серьезных ограничительных мерах тогдашней власти) в общем старались разобраться в механизме Советского Союза – тем более, что многие из них в анти-систему пришли из системы официальной (это не только разнообразные деятели культуры, но и генерал Григоренко или тот же академик Сахаров). Мы мало что понимаем в природе российского режима, но самое печальное, что многие и не стремятся ее узнать.
А не пытаясь хотя бы что-то откопать мы будем вынуждены бродить между трех сосен, на которых расклеены незатейливые агитационные материалы. И из сосен этих не выйдем никогда.
