Пелевин В. Смотритель. Том 1. Орден желтого флага. — М.: Эксмо, 2015. 358 с. ISBN: 978-5-699-83417-4 65000 экз.
Пелевин В. Смотритель. Том 2. Железная бездна. — М.: Эксмо, 2015. 352 с. ISBN: ISBN: 978-5-699-83419-8 57000 экз.
Отношение публики к новым романам Пелевина напоминает легендарный ответ баснописца Михалкова, которого упрекали за неловкость стихов, написанных им для Гимна Советского Союза.
По преданию, он отвечал:
— Т-т-так-то т-т-так, а слушать б-б-будешь стоя.
Так и здесь — сколько бы к сочинителю не предъявляли претензий, сколько бы не клялись, что читать уже больше не будут, так всё равно — читают.
В том числе, и стоя в метро.
Этой осенью Пелевин выпустил книгу «Смотритель», первая часть которой – «Орден жёлтого флага» вышла 3 сентября, а вторая – «Железная бездна» — 29 сентября. (Сетевые продажи начались на неделю позже).
Это, кстати, поставило многих рецензентов в тупик — в прессе невозможно высказаться про книгу дважды, пусть бы это были две части. Поэтому большинство известных фигур сообщило миру, что они думают про «свежего Пелевина» исходя исключительно по первой части.
И, может показаться, что это автор так издевается над критиками — выскажетесь-то вы выскажетесь, но я сделаю так, чтобы вам было максимально неудобно делать.
Но есть ещё и неудобство для людей, которых Пелевин подсадил на социальную сатиру.
Они ожидают от каждого нового пелевинского романа того, что нашли когда-то в романе 1986 года Владимира Войновича «Москва, 2042».
Это был довольно толстый роман-антиутопия, в котором главный герой попадал в будущее и обнаруживал в Москве, отделённой от остальной России, странный гибрид из коммунизма и Православия, которым управляет Коммунистическая Партия Государственной Безопасности, а все персонажи норовили не перекреститься, а перезвездиться. После переворота Москвой начинал править писатель Карнавалов (очень похожий на Солженицына) и начинался уж сплошной домострой.
Механизм этой сатиры довольно прост, но безотказен, как автомат Калашникова.
Например, берётся публичный дом будущего, и ему присваивается имя Н. К. Крупской.
То есть, это очень простая сшибка — и у Пелевина этих опытов было много.
Только Пелевин, конечно, куда более тщательно работал со своими максимами, которые разошлись по языку – «Солидный господь для солидных господ», история про белошвейку и водопроводчика в борделе, кончающаяся словами «…Вот на этом невысказанном предположении и держится весь хрупкий механизм нашего молодого народовластия» — ну и многое другое.
Как было у него много буквализаций метафор — оборотни в погонах превращались именно что в оборотней в погонах.
Так вот, роман «Смотритель» — совершенно не про это, и ждать от него актуальных политических шуток про Крым, Украину и санкции, вроде как сесть с пивом и чипсами, ожидая футбола, и увидеть, что тебе показывают чемпионат мира по шахматам.
Итак, в конце XVIII века усилиями Месмера и Павла I создан параллельный мир, в котором идеальная жизнь проходит, будто в каком-то фильме Миядзаки — плывут галеры с големами в качестве гребцов, пролетают монгольфьеры, интерьеры изысканы, а все устройства движутся не паром и электричеством, а благодатью.
Этот мир соткан из флюида, психического тока, или, как говорили, животного магнетизма, и практически прервал свою связь с прежним.
Героя романа, которого готовят на высшую должность Смотрителя тканого из Флюида мира, зовут де Киже.
Тут спойлеров не больше, чем в издательской аннотации, потому что всяк знает прекрасный рассказ Юрия Тынянова «Подпоручик Киже» о человеке, родившемся благодаря писарской завитушке.
Забывают, правда, что в этом рассказе есть ещё живой человек, погибший из-за такой же писарской неловкости. Имя его – Синюхаев, а званием он был даже выше. Стёртый из живых Синюхаев был поручиком.
Но Киже жив, а живой Синюхаев – нет.
А в пелевинском романе потомок тыняновского героя стоит перед Инженерным замком, будто землемер К. перед другим недостижимым в знаменитом романе.
И начинается выяснение того, что существует в реальности, а что нет, причём попутно обсуждая, что значит «существовать в реальности».
Досужему пародисту, что хотел бы изобразить «Смотрителя», я бы рекомендовал переписывать рассказ Хармса «О явлениях и существованиях № 2». В этом хармсовском тексте есть рассуждение о бутылке спиритуоза и сидящем рядом Николае Ивановиче: «Вы спросите: А как же бутылка со спиртуозом. Особенно, куда вот делся спиртуоз, если его выпил несуществующий Николай Иванович. Бутылка, скажем, осталась. А где же спиртуоз? Только что был, а вдруг его и нет. Ведь Николай-то Иванович не существует, говорите вы. Вот как же это так?
Тут мы и сами теряемся в догадках.
А впрочем, что же это мы говорим? Ведь мы сказали, что как внутри, так и снаружи Николая Ивановича ничего не существует. А раз ни внутри, ни снаружи ничего не существует, то значит и бутылка не существует. Так ведь?
Но с другой стороны обратите внимание на следующее: если мы говорим, что ничего не существует ни изнутри, ни снаружи, то является вопрос: изнутри и снаружи чего? Что-то, видно, все же существует? А может и не существует. Тогда для чего же мы говорим изнутри и снаружи?
Нет, тут явно тупик. И мы сами не знаем что сказать.
До свидания».
Замени тут «спиритуоз» на «флюид» — и готово.
Другое дело в том, что у Пелевина это происходит совершенно серьёзно и в виде цепочки головоломок.
Но, признаться, это рассуждения на просвещённого любителя.
Не всякому захочется с потомком подпоручика К. решать основной вопрос марксистской философии, который в прежние времена физикам, равно как и лирикам, вдалбливали на лекциях по философии в двух видах – онтологическом и гносеологическом. Говоря попросту – «что первично – материя или сознание» и «познаваем ли мир» вместе с мобильными телефонами, Леди Гагой и надписью на Михайловском замке, что путешествовала по разным зданиям не хуже какого-нибудь призрака.
Ну, а споры про Украину и войну в Сирии куда актуальнее, сомнений нет.
