Анатомия Русского Мира Антона Секисова

Неблагодарное дело — писать рецензии на книги своих ближайших друзей. Но сейчас — случай особый. Повесть «Кровь и почва» Антона Секисова — это дебют, который не должен потонуть в потоках современного книжного рынка. Эта книга о тех, кто придумал и поддерживает миф Русского Мира в том зловещем смысле этого словосочетания, к которому мы привыкли за последний год. Секисов написал свидетельство очевидца о том, как началась «Русская весна» в 2013 году, когда Виктор Янукович все еще играл в игру в ассоциацию с ЕС.

На первый взгляд, «Кровь и почва» — это сатирическая конспирология, которой немало примеров в современной прозе. Раз в десять лет у постсоветских писателей есть традиция писать книгу о политтехнологах. В 1990-ые Виктор Пелевин написал «Generation П», возводя политтехнолога в ранг живого бога. В 2000-е Сергей Минаев написал Media Sapiens, снова вернув политтехнологов в ранг людей — хитрых и продажных, но все таких же харизматичных, то есть обладающих божьим даром.

В «Крови и почве» Секисова политтехнологи окончательно превращены в едва ли не животных: хищников, травоядных, насекомых, амеб. С соответствующими потребностями. Кстати, живут они все в собственном загоне — вымышленном районе московского Замоскворечья. Впрочем, как и всё остальное в книге — вымышленное существует только для неосведомленных читателей. Секисов даже не сопроводил свою книгу дежурным высказыванием про случайность совпадений и имен.

И это относит дебют Секисова к гораздо более старой и важной традиции русской литературы, нежели постсоветский конспирологический роман о политтехнологах. Есть в русской литературе такой жанр — роман о нечистой силе. Русские писатели утверждают, что нечистая сила — равноправный участник реальности. Никакого фантастического реализма — только сермяжная правда критического реализма. И писали к этой традиции такие столпы как Михаил Булгаков, Фёдор Достоевский и Николай Гоголь. Никто из них даже не делал вид, что черти-бесы в русской жизни вымышленные — они тут рядом, если не в зеркале.

Секисов написал очередной текст о том, как в Москве из воздуха соткалась Каменная (нехорошая) Слобода, в которой в течение нескольких месяцев происходит одна нескончаемая Вальпургиева ночь с антисемитскими шутками, вызовом покойников из воды и голыми проститутками. Параллельно предпринимаются попытки создать партию «Державная Русь», чтобы бороться с либералами и властью. Но, прежде всего, с либералами. «Кровь и почва» — это одна нескончаемая пьянка, которая заканчивается убийством и всеобщим разочарованием в патриотизме, России и полной деградацией героя.

Впрочем, патриотизмом никто очарован не был с самого начала. Россия как будто специально придумана Создателем в качестве повода для алкоголизма и наркомании. Но в отличие от хрестоматийного текста Булгакова на этот раз никого не простят. Впрочем, и раскаяния тоже в книге нет. Хаос и разложение, — примерно так Достоевский определял содержание своих романов. Секисов верно следует канону.

Но не нужно надеяться, что это едкая сатира, хотя если вы именно так определите содержание «Крови и почвы», то не ошибетесь. Но Секисов — сам почвенник, как и его герои.

Когда-то другой почвенник Валентин Пикуль написал роман о разложении самодержавия накануне Русской революции 1917 года. Он его так и назвал «Нечистая сила». Впрочем, будучи почвенником, Пикуль не посмел нарисовать карикатуру на Столыпина — он откровенно им любовался как героем русской истории. С не меньшей нежностью выведены дети Николая II. Да, и ненавистный Распутин оказался в итоге хитроумным русским мужиком из народной сказки, который водил за нос царя, и чуть ли не организовал революцию (конспирология — она самая).
Так и Секисов, будучи почвенником, занимается не столько обличением, сколько постановкой диагноза: почему русская идея всегда получается настолько карикатурной и нежизнеспособной? Секисов превращается в патологоанатома. Но кажется, он этой роли не гнушается. Потому что и его любимого режиссера-почвенника Балабанова либеральные публицисты называют патологоанатомом. Да, и чего греха таить, просвещенная общественность, живи Булгаков, Достоевский и Гоголь здесь и сейчас, назвала бы их ватниками.

Проблема шире: писатели-почвенники хотят писать о народе-богоносце, а приходится писать о бесах. Они столетиями ищут русских героев-богатырей, а на выходе получается или делец Чичиков, или убийца Раскольников, или какая-нибудь замученная жизнью старуха из деревенской прозы.

Ловцы человеков из «Крови и почвы», нисколько не стесняясь, заявляют: «Только у либерал-русофобов есть такая прекрасная вещь как мозги. Днем с фонарем не сыскать ни одного хотя бы психически здорового патриота». Главный герой повести Гортов ходит как Диоген с фонарем по Слободе, ища патриота с мозгами. Наивный читатель полагает, что им окажется сам Гортов. Секисов разочаровывает читателя: Гортов из декадента превращается в простое ничтожество.

Зачем, если всё бессмысленно, люди идут работать в Слободу? Нет, конечно, каждый из них искренний антисемит и гомофоб. Текст написан совсем без уважения к чувствам верующих в правоту лево-либеральных идей. «Но здесь, на «Руси», хоть платят. Правда, вот, сука, так мучительно», — отвечает один из персонажей на поставленный в начале этого абзаца вопрос.

Вот это «мучительно» может поставить под сомнение необходимость читать «Кровь и почву». Может быть, перед нами очередной текст о русской безысходности? «Кровь и почва» — это такой националистический вариант либерального фильма «Левиафан». Ничего кроме точного диагноза в ней нет, ни на что большее она не претендует. Сейчас этого публики пока хватает. Но, может быть, хватит писать «Кто виноват?». Кровь-то в итоге оказалась совсем не фигуральной. А почва-земля умрет, если будет ничьей — пора писать «Что делать?».