От Кашина: Наши друзья из проекта «Последние 30» в очередной серии своего большого исследования о современной России коснулись ключевой для, по крайней мере, меня субкультуры нулевых — пользователей Живого журнала. Мы счастливы воспроизвести их галерею о тысячниках ЖЖ здесь, у себя на сайте, потому что без этих людей не было бы того Кашина, которого мы знаем и любим, а для нашего сайта это само по себе — достаточный информационный повод.
Смотрите в эти лица, читайте.
Оглавление
- Елена Костюченко, журналист, 27 лет, Москва
- Алексей Рощин, социальный психолог, 47 лет, Москва
- Дмитрий Бутрин, заместитель главного редактора ИД «Коммерсант», 40 лет, Москва
- Татьяна Никонова, преподаватель МПГУ, 37 лет, Москва
- Константин Крылов, лидер «Национал-демократической партии», 47 лет, Москва
- Анастасия Каримова, глава спортивной PR-службы, 26 лет, Москва
- Сергей Ильин (Ефим Дикий), главный редактор журнала «ВПП», 51 год, Москва
- Марина Литвинович, политтехнолог, 40 лет, Москва
- Всеволод Емелин, 56 лет, рабочий, Москва
- Иван Давыдов, заместитель главного редактора The New Times, 40 лет, Москва
Анастасия Каримова, глава спортивной PR-службы, 26 лет, Москва
Впервые в интернет я вышла в 1999 году, кажется. Я была маленькой девочкой, которая занималась конным спортом, поэтому меня интересовали прежде всего сайты, посвященные этому занятию. На них я начала писать какие-то заметки и впервые получила свою аудиторию, свою славу в узких кругах.
Уже в 9 классе я решила поступать на журфак МГУ, стала посещать Школу юного журналиста при нем. Там учились достаточно продвинутые подростки, и кто-то из них мне рассказал про «Живой журнал». В то время я уже интересовалась политическим активизмом. Внимательно следила за деятельностью Ильи Яшина, поэтому меня очень обрадовала возможность пообщаться с ним в ЖЖ.
В середине 2000-х «Живой журнал» всё-таки еще оставался нишевой площадкой. А если ты сейчас студент журфака, и у тебя нет Фейсбука, то это по меньшей мере странно. Тогда же наличие блога было вещью факультативной. Мне кажется, что значительно меньше половины моих однокурсников вели ЖЖ. Это считалось не более чем хобби: пиши, если есть время и есть, что сказать.
У меня есть подруга Лидия Мониава, знакомством с которой я очень горжусь. Тогда я ее очень внимательно читала в ЖЖ, а она была такая же девятиклассница, как и я. Мы с ней подружились, гуляли по Москве, делились впечатлениями об этом. А потом мы прочитали в ЖЖ, что требуются волонтёры в Российскую детскую клиническую больницу¸ и тогда мы вместе пошли на субботник в онкологическое отделение. Я там была волонтером несколько лет, но потом морально устала. А Лида в итоге стала одним из самых известных в России благотворителей.
К началу 2010-х роль ЖЖ для политизированной аудитории была уже не такой важной. Тогда уже основная информационная подготовительная работа шла в Фейсбуке. С 2009 года люди начали постепенно перетекать в Твиттер, а затем в Фейсбук. В 2010 году ЖЖ уже точно перестал быть площадкой, где велись главные дискуссии.
В середине 2000-х годов у людей была очень сильная потребность высказаться и для этого идеально подходил формат блогов, позволявший формировать свой имидж и аудиторию.
Первые крупные для второй половины 2000-х годов митинги собирались благодаря ЖЖ. В 2007 году Маша Гайдар собирала митинги наблюдателей, которые сейчас кажутся не очень большими — на них собиралось по полторы тысячи человек. И всех тогда удивляло, что такой большой митинг можно собрать благодаря социальным сетям.
Тысячником я стала в конце 2005 года, кажется. Моей славе очень поспособствовал тогда Олег Кашин, который в то время освещал молодежную политику. Он пару раз вытащил мои записи из-под замка. Я не ожидала такого резонанса. Первый пост был о том, как я отнесла мандарины в ФСБ. Кашину показалось странным, что шестнадцатилетняя девочка относит мандарины с какой-то запиской, и ее за это ведут на допрос. Из-за этого поста началась долгая дискуссия о современных подростках.
Второй мой пост, который Кашин сделал популярным, был посвящен моей позиции о необходимости «Союзу правых сил», где я тогда была активисткой, объединяться с другими политическими силами, в том числе и левыми, что противоречило линии партии. Я сфотографировалась на каком-то митинге партии «Яблоко» с нацбольской повязкой, которые там раздавали активисты НБП. Повесила это фото в ЖЖ, а Кашин его распространил. И это тоже вызвала бурю эмоций. Но, думаю, тогда большую роль играл мой возраст. Сейчас бы подобные посты от меня не вызвали бы подобного ажиотажа.
Мне кажется, что и сейчас повестку дня в Фейсбуке создают те же самые люди, что сидели в ЖЖ. Да, появляется кто-то новый, кого раньше не было. Но костяк властителей дум остается прежним. Сейчас в Фейсбуке встречаешь людей, которые 10 лет назад во времена ЖЖ были маргиналами и контркультурщиками, а сегодня они занимаются спортом, имеют солидное образование и работают на престижных работах.
Формат общения в Фейсбуке совсем другой. В нем не приветствуется анонимность. Хоть ругань и там случается, но она гораздо менее заметна, чем в ЖЖ.
Чтобы достичь популярности, нужны скандалы и постоянные набросы на вентилятор. А для влияния на умы нужен качественный анализ. Слишком много у нас колумнистов и слишком мало людей, умеющих работать с фактурой, имеющих хорошие академические знания, способных их правильно использовать.
Сейчас вполне возможно реализоваться в качестве блогера. Раньше я относилась со скепсисом к тем, кто профессионально ведет блоги. Эти люди мне казались недалекими, работающими на разных рекламодателей. Но теперь я вижу очень много классных блогов на разные темы. Сложнее, когда ты пишешь о политике. Но для многих именно блоги остаются отдушиной и возможностью для какого-то тщательного политического анализа, когда приходится зарабатывать на жизнь другими вещами.
Мне кажется, блогинг продолжает быть у нас недооценённым.
Давыдов! Кончай лениться! Где «Мои 5 копеек» на «Слоне» за прошлую неделю?
Может быть эта Костюченко и известна в узких кругах, но малоизвестного ЖЖ юзера mirrov-breath в один ряд с Крыловым, Диким и Сапожником поставили явно «по блату».