Судьбы людские: тысячники ЖЖ

От Кашина: Наши друзья из проекта «Последние 30» в очередной серии своего большого исследования о современной России коснулись ключевой для, по крайней мере, меня субкультуры нулевых — пользователей Живого журнала. Мы счастливы воспроизвести их галерею о тысячниках ЖЖ здесь, у себя на сайте, потому что без этих людей не было бы того Кашина, которого мы знаем и любим, а для нашего сайта это само по себе — достаточный информационный повод.

Смотрите в эти лица, читайте.

Оглавление

1. Елена Костюченко, журналист, 27 лет, Москва
2. Алексей Рощин, социальный психолог, 47 лет, Москва
3. Дмитрий Бутрин, заместитель главного редактора ИД «Коммерсант», 40 лет, Москва
4. Татьяна Никонова, преподаватель МПГУ, 37 лет, Москва
5. Константин Крылов, лидер «Национал-демократической партии», 47 лет, Москва
6. Анастасия Каримова, глава спортивной PR-службы, 26 лет, Москва
7. Сергей Ильин (Ефим Дикий), главный редактор журнала «ВПП», 51 год, Москва
8. Марина Литвинович, политтехнолог, 40 лет, Москва
9. Всеволод Емелин, 56 лет, рабочий, Москва
10. Иван Давыдов, заместитель главного редактора The New Times, 40 лет, Москва

Дмитрий Бутрин, заместитель главного редактора ИД «Коммерсант», 40 лет, Москва

Об интернете я узнал из FidoNet, где я время от времени почитывал борды. В студенческой общаге появился какой-то странный компьютер, который подключался к телефонной сети. В общежитии после очередного погрома на месте таксофона торчали телефонные провода, которые, благодаря определенным шаманским действиям, можно было превратить в источник бесплатного доступа в сеть. Благодаря нему мы заходили в FidoNet. А непосредственно с интернетом я познакомился у своего первого работодателя — РБК, где в 1996 году собственными руками делал первые ленты новостей.

Интернет как место развлечения появился, наверное, только в 1999 году. А в самом начале 2000-х выяснилось, что в интернете можно еще и писать самому, не будучи профессиональным интернетчиком. Интернет, когда он только начинался, был очень похож на газеты, где нельзя самому написать и прокомментировать.

Все поменялось, когда издание «Полит.Ру» прикрутило у себя функцию комментирования материалов. Там собралась интересная компания, в которой оказалась, наверное, половина будущих политических блогеров. Происходили великие битвы между сегодня широко известным Костей Крыловым, людьми почти забытыми, как Модест Колеров, и людьми, так и не ставшими известными.

Так происходило года три, пока не появился LiveJournal. За три года мы там друг другу очень сильно надоели, и было нужно переформатироваться, в чем нам и помог ЖЖ. По крайней мере я себя всегда относился к той части блогосферы, которая вышла из форума «Полит.Ру». В ЖЖ я зарегистрировался, кажется, в 2002 году. Не помню, кто мне выдал приглашение.

Тут же начал френдить своих «коллег» по «Полит.Ру», знакомых и единомышленников. Интересно, что приход ЖЖ совпал с появлением либертарианской тусовки, которая и сейчас не очень видна, но давно существует. Их и читал.

Вообще, ЖЖ в самом начале рассматривался как площадка для общения. Но очень скоро выяснилось, что там можно не только читать, но и писать, писать много. Сначала все искали людей, умеющих что-то писать: филологов, математиков, поэтов, писателей, публицистов. А когда находилось определенное количество литераторов, то многие решали писать сами.

Этот опыт оказался для меня крайне полезным. Я с 1995 года в журналистике, где предполагается соблюдение определенных форматов и стандартов. А в ЖЖ было раздолье для самовыражения. В качестве дневника я его никогда не использовал, это была для меня большая квазилитературная игра. Как и многие, я тут же выяснил свою литературную несостоятельность, но я это перенес достаточно просто, потому что в этот момент появился спрос на публицистику. Именной ей я и занимался в ЖЖ. Позже на нее появился спрос и в интернет-изданиях, но в ЖЖ я отточил перо.

Россия — действительно литературоцентричная страна. Поэтому, попав в нужное место и в нужный час, ЖЖ стал в России тем, чем стал. В мире не так много литературоцентричных стран. Вот во Франции, например, попади ЖЖ туда, его ждала бы большая популярность. А в США большого масштаба он так и не достиг.

Для представителей моего поколения все еще важно читать. В этом смысле мы, конечно, советское поколение, потому что многое взяли из той эпохи. Мы из тех людей, которые гонялись бы за собранием сочинений Дюма, если бы возникла такая необходимость. Вот из таких людей ЖЖ в целом и состоял.

ЖЖ, конечно, заменял для нас в какой-то мере Фейсбук. Речь же идет прежде всего об определенной коммуникационной среде. ЖЖ оцифровал эту среду. Русская интеллигенция очень закрытая и не умеет общаться вживую, поэтому именно формат ЖЖ и оказался для нее таким важным и интересным. ЖЖ стал оцифрованной частью жизни.

Для меня нет разницы между поколением ЖЖ и Фейсбука. И там, и там я читаю примерно тех же самых людей. Для меня в Фейсбуке есть важный недостаток — ограничение на число друзей. Приходится коммуницировать с большим количеством людей, а пяти тысяч мне не хватает.

Не помню, когда я стал тысячником в ЖЖ. Когда об этом узнал, то отнесся к этому без особого энтузиазма. Хотя я видел немало людей, которые очень хотели получить такой статус. Речи о коммерциализации тогда не шло. Мы в те годы очень много чуши написали против нее. В какой-то момент я понял, что не смогу написать частушку как Иван Давыдов, чтобы она потом по всей стране разошлась. Быстро успокоился и особо за своей популярностью не следил.

ЖЖ закончился очень интересно. В 2007-2008 годах был пик его популярности. Нашему кругу ЖЖ был интересен, потому что это была платформа с ограниченным кругом пользователей. Когда аудитория изменилась, стала возможна коммерциализация и сегментация. ЖЖ в самом начале был очень иерархичен: по количеству френдов можно было судить о важности человека. Позже этот показатель почти ничего не значил. Это первый момент. А второй момент заключается в том, что к 2007 году ЖЖ перестал быть текстовым. Когда ЖЖ был текстовой сетью — это была одна аудитория, когда в ней появились картинки и видео, то началась совсем другая история. Сейчас я читаю нескольких литераторов, которые пишут только в ЖЖ — они великие, но последние из могикан. Литературный ангел там больше не живет.

Молодому пишущему блогеру в 2015 году я хочу пожелать того же самого, чего желали ему в 2005 году: «убей себя апстену». Это единственное, что можно пожелать молодому блогеру.