Ни Навальный, ни другие оппозиционные лидеры этого никогда не скажут вслух, но роль, уготованная оппозиции в нынешней России — это ожидание. Тотальный кремлевский контроль над всеми сферами активности граждан исключает сколько-нибудь серьезную борьбу за власть в стране. Даже факт участия в каких-либо выборах гарантированно означает, что это участие было согласовано с Кремлем. Ведь у последнего есть множество «относительно честных» способов не допустить кого угодно даже до самых незначительных муниципальных выборов.
Такая система складывалась годами, и с каждым годом она становилась все прочнее. Вероятно, сейчас она переживает наивысшую точку своего развития. Выражение «звонок из Кремля» давно стало не нуждающимся в пояснениях политическим термином, и сейчас можно сказать, что в стране не осталось телефонов, до которых Кремль не мог бы дозвониться.
Покер-фейс министра Лаврова, выглядывающего из-за чьих-то спин на парижском марше в воскресенье – да, это очень точная иллюстрация реального положения России в современном мире, которому, так уж получилось, нет никакого дела ни до наших дедов, которые воевали, ни до духовных скреп, на которых у нас все держится, ни вообще до чего бы то ни было из вещей, без которых непредставим общественно-политический дискурс в современной Российской Федерации. Да, наверное, скорбящих французов взволновали бы слова Александра Проханова, что погибшие карикатуристы сами доигрались, но французы не услышат этих слов. Скорее всего, французов возмутил бы заголовок «Комсомольской правды», назвавшей убийство в редакции Charlie Hebdo резней на скотном дворе, но французы никогда не прочитают эту статью. Может быть, их испугала бы переписка между Рамзаном Кадыровым и Михаилом Ходорковским, но едва ли они вообще представляют себе, кто это такие. Здесь даже нет какой-то особенной новости, глухой глобальной провинцией Россия стала уже давно, но что-то европейское в нас еще осталось, и в дни больших западных потрясений мы еще вздрагиваем, непонимающе прислушиваемся, как будто столкнувшись с чем-то из давно забытого детства – вроде бы понять ничего нельзя, но, с другой стороны, вроде бы это касается и нас.
О своем выходе из коллегии и общественного совета министерства культуры в знак протеста против политики министерства заявил Евгений Савостьянов. В чем здесь новость? Разумеется, в том, что Евгений Савостьянов, оказывается, был членом коллегии и других структур российского минкульта. Вы об этом знали? Я не знал.
Понимаю, что сейчас уже надо объяснять, кто это такой. Инженер-геофизик, демократ первой волны, помощник Гавриила Попова, лично, собственными руками в августе 1991 года опечатывавший здание ЦК КПСС на Старой площади. После этого его назначили начальником управления КГБ по Москве, и хотя структуру много раз переименовывали, он оставался на должности до декабря 1994 года.
Политическая культура нынешних Донецка и Луганска сформирована войной, война всегда обесценивает человеческие жизни, и логика войны в таких ситуациях неизбежно переходит в логику репрессий. Термин «Новороссия» отсылал к романтическим временам Российской империи XVIII-XIX веков, но на практике оказалось, что на востоке Украины реконструирована советская история тридцатых годов, когда вчерашние герои за считанные часы могли превратиться во врагов народа, а заодно и в покойников. Вместо «русской весны» получилось наглядное пособие по большевистскому террору.
В вынужденном бездействии оппозиции виноваты были высокие цены на нефть.»Мы еще никогда так хорошо не жили» Так мне объясняли любовь к Путину учителя(получившие пенсию, з/плату и гонорар за репетиторство) врач и м/с—имевшие возможность подработать,+ те же пенсия и з/п. Про изменение обстановки в мире и РФ, о войне в Украине—отмахиваются:»не хочу говорить о политике». Ладно, подождем, когда политика их сама достанет
А про несчастных,обманутых жителей т..ДНР-ЛНР я так представляю,что они чувствуют презрение большей части мешканцив Украины, упорствуют в своей вере в Россию.А российские добровольцы в Украине удовлетворяют свои низменные инстинкты: убивать и захватывать чужое за мизерную ( в сравнении с жизнью и здоровьем) плату И мне их не жаль!