А еще в дни всяких экономических безобразий и бед обязательно начинают появляться примерно такие тексты — мол, эй, вы, привыкли чувствовать себя людьми, жрать пармезан, ничего не производя, сдавать бабушкину квартиру, сидеть в Гоа, писать глупости в блоге, ну вот пускай теперь кризис вам покажет, кто вы есть на самом деле, вам вообще давно пора было понять, что вы ничего не стоите, и ваша бабушкина квартира ничего не стоит, и ваш блог, и вообще не жили хорошо, так и не надо начинать.
Сейчас такие тексты тоже есть, но они пока теряются среди прочих алармистских высказываний, но я уверен, что когда алармизм сойдет на нет, это «не жили хорошо, не надо и начинать» станет очень популярным лозунгом, и люди из Гоа потянутся в бабушкины квартиры, перейдут с пармезана на доширак и, наверное, действительно что-то такое про себя поймут.
Но это будет потом; скоро, но потом, и поэтому именно сейчас, пользуясь случаем, пока еще не сложилось консенсуса по этому поводу, и пока государственная пропаганда не подхватила лозунг про «не надо и начинать», я хочу сказать, что это все глупости.
Потому что жить хорошо — естественное стремление всякого человека, и всякий человек чего-то стоит, и даже вон тот кулинарный блогер, который вас так раздражает своими глупостями о разделке трески — он тоже чего-то стоит, и урбанист, и стартапер, и все на свете. И то простое мещанское счастье, которого в нулевые и в начале десятых добились люди с бабушкиными квартирами и без — это важное счастье.
Культура оказалась предоставлена сама себе, и ее лидерами остались те же, кто собирал аншлаги в СССР: Алла Пугачева и Иосиф Кобзон на эстраде, Марк Захаров и Галина Волчек и их труппы в театре, Никита Михалков в кино. Почти все звезды первой величины в конце восьмидесятых поддерживали тогдашнего лидера оппозиции Бориса Ельцина — это ведь естественно, творческая интеллигенция всегда оппозиционна. Когда Ельцин пришел к власти, добрые отношения с большинством звезд он сохранил. Они агитировали за него перед выборами и референдумами, принимали из его рук награды, и, скорее всего, даже не отдавали себе отчета в том, что из фрондирующей богемы превращаются в обыкновенных придворных, чья лояльность покупается где-то объектом недвижимости, где-то выгодным контрактом, где-то депутатским мандатом.
По-настоящему это стало бросаться в глаза после прихода Владимира Путина, когда оказалось, что все эстрадные и театральные звезды из числа доверенных лиц Ельцина перешли по наследству к его преемнику вместе с ядерным чемоданчиком и кабинетом в Кремле — те же Захаров, Волчек, Михалков, и Геннадий Хазанов, и Константин Райкин, и много кто еще.
Я действительно не хочу никого ни в чем упрекать, но пока эта опора существует, все остальное будет понарошку — и пресловутая Манежка, и нелюбовь к «смотрящим в стол», и вечнозеленое «стыдно за Россию», и еще более вечнозеленое «пора валить». Это все понарошку, а наше настоящее, то есть та самая неприятная реальность, о которой действительно тяжело разговаривать и даже просто думать — это как раз «Михайлов и партнеры» с мигалкой, и корпоратив ВТБ с Макаревичем, и даже «Книги в парках», из которых сейчас Следственный комитет делает какую-то шпионскую драму, но они не перестают от этого быть таким же государственным мероприятием, как любой концерт с Лепсом в Кремле. Галич не пел на кремлевских утренниках. Даниэль и Синявский читали книги не в парках, а на лесоповале. Цой работал кочегаром.
Кочегаром, а не инструктором райкома комсомола. Это важно.
Характерный московский слух прошлой недели — после обвала рубля информированные источники в политических кругах заговорили о том, что Алексею Кудрину президент Владимир Путин сделал предложение возглавить — нет, не правительство, а администрацию президента. Даже если это неправда и если такого предложения не было, логики здесь гораздо больше, чем если бы Кудрину предложили стать премьером.
Администрация президента — это важнее и статуснее, чем правительство, и если бы речь шла о настоящем, а не символическом кадровом решении, которое изменило бы положение дел во власти, то это действительно была бы смена руководителя кремлевской администрации, а не перестановки в Белом доме. Все стратегические решения, в том числе по экономическим вопросам, принимаются сегодня не на заседаниях правительства, а где-то между Кремлем, Старой площадью и президентской резиденцией Ново-Огарево. Роль правительства здесь — что-то вроде пиар-отдела при серьезных людях из Кремля. Решение примет президент, а премьер расскажет, насколько оно мудрое и своевременное.
