Андрей Козенко: «Продолжаем оставаться под воздействием эмоций, потому что так интересней»

От Кашина: Это интервью студент журфака МГУ Артем ШУР взял ко дню запуска Медузы для своей учебной газеты и, поскольку интервью хорошее, а газета учебная, предложил опубликовать его в «Кашине», и я с удовольствием согласился. При этом нам пришлось ждать две недели по довольно смешной причине. Вообще-то интервью сотрудников Ленты/Медузы было не одно, а два, просто Козенко текст своего интервью согласовал сразу, а второй герой сначала две недели думал над текстом, а сегодня попросил Артема не публиковать его интервью вообще.

В другой ситуации я посчитал бы этот случай поводом поиздеваться над вторым героем, но недавно мы тут ругались с частью ветеранов Ленты, и поскольку любое мое высказывание может быть истолковано как продолжение тех эмоциональных споров, я ничего не буду говорить и даже не назову имени второго журналиста, тем более что все и так наверняка догадаются. В общем, читайте интервью Козенко, оно действительно хорошее, хоть немного и устарело.

Шур: Вы будете работать в Meduza тем же спецкором, что и в Ленте, что и в Знаке? То есть, ваши функции будут примерно такими же?

Козенко: Абсолютно те же самые функции, я буду работать спецкором, соответственно, буду заниматься всё теми же репортажами, интервью, что в Ленте и Знаке. Понятно, что в Ленте своя специфика, в Знаке — немного другая, в Медузе будет третья. Это коснется, например, заголовков и ряда различных нюансов, но концепция останется той же самой.

Шур: В связи с тем, что Meduza, по сути своей, является СМИ-агрегатором, вы будете ходить на мероприятия, откуда репортажи будут вести и другие издания, тот же «Знак», например? Скажем, на суды по делу Навального?


Козенко: Да, конечно. Скажем так, не считая той редакции, которая работает в Риге, на всю Москву у нас пока что только три спецкора. Разумеется, редакция в курсе наших планов и если, например, на суде Навального происходит что-то экстраординарное, то вовсе не обязательно ждать, пока об этом напишет условный Интерфакс. Я сам позвоню в редакцию и сам скажу, что происходит. Понятно, что будет происходить много других событий, которые втроем осветить не получится, будут темы, до которых мы не додумаемся, будет что-то интересное в чьем-то блоге — для этого и нужен агрегатор. То есть, мы с ними не конкурируем.

Шур: Если не секрет, три спецкора — это вы, Илья Азар и..?

Козенко: Даня Туровский. Даня — это моя большая гордость, человек, который пришел ко мне еще первокурсником на практику в Коммерсант. У практикантов же обычно как: возьми комментарий, сходи на мероприятие, где ничего не произойдет. Я, прочитав первые вот такие Данечкины заметки, пошел к начальнику и сказал: «Знаешь, — говорю, — начальник, а Данечка-то пойдет дальше, чем мы оба». И, в итоге, Даня очень радует меня.

Шур: Вы будете здесь все время или в Латвию на какое-то время поедете? Для вас принципиально вообще постоянно в Москве находиться?

Козенко: Нет, это абсолютно не принципиально. Я вообще никак не связан, скажем так, географическими вопросами. Вот сейчас я нашел интересную тему в Саратове — поеду в Саратов. Если я понял, что сильно соскучился и хочу видеть все эти лица — поеду в Ригу и проведу там несколько дней.

Шур: Ну, несколько дней. А как относитесь к тому, чтобы уехать на какую-то постоянную работу в Латвию, к эмиграции? Есть проблемы с этим?

Козенко: Теоретически, с этим проблемы то нет, садись и езжай. Другое дело, что, во-первых, хочется просто по-человечески остаться — я из России, я хочу здесь жить. Да и те ребята, которые поехали, многие из них, на самом деле, не скажу, что прямо в восторге от идеи эмиграции. Вообще, такого слова не звучит.

Шур: Много говорили, что Meduza будет опираться на мобильные приложения. Лично вы ощущаете необходимость такого новостного приложения?

Козенко: Я сейчас вступаю на территорию, где чувствую себя не так уверенно. Из того, что я знаю, это то, что звучало на одной из планерок в Ленте.ру: в день выхода первого айпада, процент посещения сайта с мобильных устройств был равен двум. То есть, это люди, которые очень хотели что-то прочитать, открывали свой телефон и 5 минут ждали, пока он загрузит новость. К моменту, когда за нами «пришли», количество посещений с мобильных устройств составляло уже 40%. Планшеты, телефоны — это удобно, в любой ситуации, где ты с телефоном, ты берешь и открываешь новости. Поэтому идея приложения кажется мне здравой. Кроме того, если я правильно понимаю, как это будет устроено, я бы сравнил нас с инстаграмом. Открыть можно и на компьютере, но пользоваться удобнее в телефоне. И, плюс, не надо забывать, что (здесь я опять несколько выхожу за пределы своей компетенции) сайт, например, за что-то может заблокировать Роскомнадзор. Даже без суда, и никто нас не спросит, и никто нам не скажет и не объяснит. А мобильное приложение пока что заблокировать невозможно. А когда научатся блокировать мобильные приложения, а это обязательно случится, мы придумаем что-нибудь еще; об этом тоже люди сидят и думают.

Шур: По поводу борьбы с Роскомнадзором: в России в последнее время много говорят про отдельный интернет, великий российский файерволл, etc. Вы понимаете, что вся ваша работа из Латвии, в тот момент, когда у нас закроют интернет, моментально станет никому не нужной, недоступной и не очень востребованной?

Козенко: Во-первых, ни лично я, ни кто-либо из сотрудников – никто из нас не занимаемся борьбой с Роскомнадзором. Блин, мы просто делаем свою работу — ровно так, как нас в университете её учили делать, а те, у кого нет профильного образования, так, как их учили делать в той же Ленте.ру. Ни с кем мы не боремся. Во-вторых, мне идея глобального отключения Интернета представляется малореальной, думаю, этого не произойдет. Должны настать какие-то крайние формы революционной ситуации, чтобы произошло нечто подобное, а в условиях сегодняшнего дня это никому не нужно. Впрочем, если это произойдет, то, опять же, наверняка есть альтернативные способы доставки информации, и мы над этим работаем уже сейчас.

Шур: Но ведь есть вероятность того, что достаточно небольшая аудитория будет готова этими альтернативными способами доставки пользоваться и специально искать такую альтернативу.

Козенко: Да, безусловно, такой риск есть, но ведь никто не отменял естественное человеческое любопытство: если ты хочешь узнать новости, ты будешь искать, где их прочитать.

Шур: Тут, опять же, возникает вопрос, касающийся небольшой аудитории Медузы. Первые подписчики это, конечно, фанаты «старой» Ленты.ру. Как вы думаете, будет ли эта аудитория расширяться или все ограничится бывшими читателями Ленты?

Козенко: Зависит исключительно от нас. Если есть там тру-фанаты Ильи Азара с пятилетним стажем — они будут читать его бесконечные, длиннющие интервью и в утюге, и где угодно. Но в остальном это действительно вопрос, зависящий от нас самих и никого больше. Если мы будем угорать по олдскулу и о себе говорить: «А мы из Ленты.ру, и, кстати, у нас еще есть веселый твиттер», то, наверное, это будет не очень правильно. Цель ведь в том, чтобы действительно сделать интересное СМИ, и мы будем над этим работать и в итоге, возможно, придем к аудитории, которая даже и Ленту.ру-то не читала.

Шур: Не боитесь, что на вас повесят штамп «вот они уехали в Латвию, пишут из заграницы про Россию, латвийские фашисты» и никто к вам просто и не пойдет больше?

Козенко: Ну, а перед этим на нас навесили бы штамп, что мы все это делаем на деньги Ходорковского, разрушаем Россию. Сейчас на нас повесят штамп, что мы латвийские фашисты, дивизион СС. Я не очень этого боюсь, точнее, я этого вообще не боюсь. Знаю только, что когда ты разговариваешь с человеком спокойно, без лишних эмоций, крайне редко он начинает в ответ на тебя орать. Такое бывает, да, в условиях расколотого общества это бывает чуть чаще, чем хотелось бы. Если мы спокойно рассказываем о том, что происходит, то, конечно, можно считать нас злобной циничной пропагандой всего плохого против всего хорошего, но любой человек, который хотя бы минуту об этом подумает, сам поймет, что это не так. Поэтому я в этом плане довольно спокоен.

Шур: В марте, после разгона Ленты.ру, было ощущение, что журналистика в России более-менее заканчивается. Но сейчас открываются новые СМИ: та же «Медиазона», та же «Открытая Россия» Ходорковского. С чем это может быть связано?

Козенко: Это, на самом деле, абсолютно логичный процесс. Во-первых, конечно, в марте СМИ не кончились. Потому что, давайте посмотрим даже в середину лета, когда еще не было Медиазоны и других новых СМИ: был и есть мощнейший РБК. Был и есть все-таки КоммерсантЪ, который я, конечно, читаю чуть меньше, чем когда я там работал, но там все еще работают люди, которых я знаю лично. И я абсолютно доверяю тому, что они пишут, и знаю, что они профессионалы. Есть Ведомости, есть тот же Знак, который за те полгода, что я там работаю, стабильно начал попадать в 15 самых цитируемых СМИ в рейтинге Медиалогии. И это не моя заслуга, это заслуга всего Знака абсолютно. Так что, в принципе, читать-то было что, вот это вот «нечего читать», это, конечно..

Шур: Ну, это ваша цитата из прощального письма Ленты.ру.

Козенко: Да, да, да, мы были под воздействием эмоций, скажем так, и мы, может быть, и сейчас продолжаем оставаться под воздействием эмоций, потому что так интересней. Я лично редактировал этот текст, перед тем, как мы его поставили. Его написал Ваня Колпаков и дал мне почитать, у меня тогда эта фраза не вызвала какого-то диссонанса, потому что на тот момент было ощущение какой-то катастрофы, конечно. И сейчас сказать, что появилась Медуза, и у вас опять есть что читать, это, безусловно, красивая фраза, и я не спорю с ней. Но, все-таки, действительно, есть те СМИ, которые я назвал, есть Медиазона, есть (дальше 198 знаков добрых слов о нашем сайте, нам приятно, но печатать мы постеснялись, — Кашин). Опять же, появилась Открытая Россия, и сейчас еще слишком мало времени прошло, чтобы понять, как это будет работать, но и там уже есть несколько текстов, от которых не отказалась бы редакция того Коммерсанта, в котором я работал, и той Ленты.ру, в которой я работал. Поэтому, да, окей, мы с удовольствием готовы конкурировать.

Шур: Почему, скажем, «Медиазона» готова запускаться в России, а «Meduza» — нет?

Козенко: Вы знаете, я на этот вопрос отвечу так. Еще на стадии просто обсуждения, когда еще ничего не было понятно ни про формат, ни про инвесторов, ни вообще про что-либо, одна из первых идей заключалась в том, что редакция должна оставаться за пределами России, для ее же безопасности. А там главное богатство, как вы понимаете, это не компьютеры со столами, а, собственно, тексты: тексты репортажей, тексты интервью, тексты новостей. Этот контент должен оставаться за пределами России, и производящие его сотрудники тоже, в идеале, должны бы находиться там, так безопасней. Это абсолютно нормально, что Медиазона делает редакцию в Москве, но, в нынешних условиях, точно так же нормально то, что мы делаем редакцию в Риге.

Шур: Есть ощущение эмиграции у сотрудников, оторванность какая-то от России?

Козенко: Нет, я читаю наш внутренний чатик, и он в последние дни напоминает туристический форум. К какому оператору подключиться, кто куда сходил и как это было ми-ми-ми. Я, конечно, жду, когда они начнут говорить про то, что в Рашке-то кошмар, просто для того, чтобы осадить их, но, думаю, они и не заговорят. Просто я хорошо знаю все эти эмигрантские разговорчики; нет, там совсем этого нет. Мы просто поехали на несколько лет поработать в другую страну, окей, отличный опыт.

Шур: Вот смотрите, раньше Лента.ру могла быть объективной, потому что она была как бы над сценой, её непосредственно ничего не касалось. Сейчас у всех сотрудников, наверное, появились личные счета с действующей властью. Не боитесь утратить объективность какую-то, хотя бы внутреннюю?

Козенко: Это, на самом деле, очень важная вещь, потому что все мы изначально люди со своими, в том числе и политическими, предпочтениями. В Ленте.ру работали как те, либеральней которых только стенка, так и те, кто вполне себе поддерживал Путина, например. И это все, на самом деле, неважно. Потому что когда я сажусь писать текст, когда любой человек из Meduza садится писать текст или новость, никого не волнует, что думаю конкретно я или конкретно взятый новостной редактор. Людям просто интересно, что происходит. Никому не нужны наши симпатии или антипатии, людям нужна информация — этим мы и будем заниматься. Так было всегда, и это вообще основа основ, для меня это очень важный момент. То есть всякий раз, когда ты начинаешь писать то, что ты не думаешь, или пытаешься, скажем так, привязать реальность к своим представлениям о том, как правильно и как неправильно, во-первых, это сразу заметно, во-вторых, это очень плохо выглядит, прям реально очень плохо. Возьмите любой пропагандистский текст, вы это увидите, там очень мало искренних людей работает. Поэтому нет, никакой кровавой мести, никакого джихада, им — свое, нам — свое.

Шур: И, давайте пару вопросов про ту Ленту.ру, которая существует сейчас. Вы вообще туда заходили?

Козенко: Да. Да, я заходил туда. Иногда я заходил туда по ссылкам из соцсетей со словами «посмотрите, какой ужас», иногда это было просто вот по классике, когда тебя бросила девушка, но ты все равно заходишь на её страничку Вконтакте и смотришь, смотришь и думаешь: «Вот дура то, а». Я бы даже не стал употреблять каких-то громких слов типа «ужасно», «кошмар», говорить, что «они все разорили». Иногда, конечно, там были какие-то шокирующие вещи, вроде видео, где три очень странных неопрятных человека рассказывают, как они не взяли интервью у Саши Грей и почему они этим гордятся. Вот это было искреннее изумление для меня. Точно такое же искреннее изумление было, когда я вчера увидел онлайн дня рождения Путина. Это то, что в старой Ленте.ру даже в кошмаре бы никому не приснилось. Вместе с тем, открываешь какой-нибудь обзор сериалов и видишь ну окей, все написано, нормально, резкого отторжения не вызывает.

Шур: Предположим, если они сделают что-то крутое, вы скажете, что вот это круто?

Козенко: Нет, я не могу быть к ним равнодушным. А за эти полгода они даже не предприняли, твою мать, попытки сделать что-нибудь крутое! Они даже не пытались! Если они сделают что-нибудь крутое, я пожму плечами и скажу: «Хорошо, у вас получилось». То есть никаких разборок на эту тему не будет.