…и велосипедистов

Владимир БЕРЕЗИН, специально для «Кашина»

Был такой старый анекдот о спиритическом сеансе со Сталиным, которого спрашивают, как спасти страну (Страну как бы постоянно нужно спасать, поэтому я слушаю этот анекдот всю свою жизнь – а прочитав роман немецкого писателя Ремарка «Чёрный обелиск» (1956, действие происходит в 1923), обнаружил его и там. Без Сталина, правда). Итак, Сталин откликается с того света и произносит: «Расстрелять всех евреев и велосипедистов». Смысл анекдота был в том, что непосвящённый спрашивал: «А велосипедистов-то за что?» И ему тут же говорили: «Мы рады, что по первому вопросу у вас нет возражений».

Но вот однажды девушка в нашей большой компании закрутила роман с дальнобойщиком. Он сидел за нашим столом и при нём рассказали всё тот же анекдот. «А евреев-то за что?» — недоумённо спросил дальнобойщик. Из всех евреев у него перед глазами был один – его приятель экспедитор, которого он уважал, а вот к велосипедистам у него был особый счёт.

Я это вспоминаю в те дни, когда кончается особый велосипедный сезон.

Правительство Москвы озаботилось велосипедным делом, будто откуда-то сверху раздался глас: «Развивать!»

Ну и понеслось. Я этого ожидал, потому как я живу довольно долго и жизнь узнаю не только из анекдотов. Вижу, как у нас происходит развитие самых положительных идей.

Всё дальнейшее я рассказываю только для того, чтобы предсказать: в начале следующего сезона велосипедистов начнут бить. Причём не какие-то негодяи, а простые граждане. Хорошие люди. Даже не автомобилисты и не дальнобойщики в частности.

Дело в том, что велосипедист в моём родном городе – человек безответственный. То есть, он отвечает только перед законами физики, а вот ни документов у него нет, ни номер для него не предусмотрен (номера эти, кстати, отменили не так давно, в 1960-е годы – они были делом местным, и одного стандарта для них не существовало). Пока не принято велосипедистов останавливать, чтобы дать подышать им в трубочку. При этом их количество растёт лавинообразно, и уж куда быстрее, чем количество велодорожек. Никто не знает доподлинно, сколько миллионов велосипедов в Москве.

Знания Правил дорожного движения у их хозяев весьма смутные.

Вот я уже читаю в социальных сетях милых девушек, что сообщают, что их задолбали два типа пешеходов: люди в наушниках, которые ничего не замечают. Они, дескать, первые претенденты на гибель, ведь они ничего не замечают вокруг. Ну и неповоротливые бабушки задолбали, особенно с собачками на длинном поводке.

Меж тем Правила дорожного движения в своём пункте 24.1, нам прямо говорят, что велосипедисты должны двигаться либо по велодорожке, либо по правому краю проезжей части (пункт 24.2), а по тротуару можно двигаться только если невозможно по всему вышеперечисленному. В довесок пункт 24.6 сообщает: «Если движение велосипедиста по тротуару, пешеходной дорожке, обочине или в пределах пешеходных зон подвергает опасности или создает помехи для движения иных лиц, велосипедист должен спешиться и руководствоваться требованиями, предусмотренными настоящими Правилами для движения пешеходов».

Тут начинается бормотание: «А вы знаете, как страшно ездить по проезжей части?»

Знаю. Страшно ездить – не езди. Езди по правилам. Я вообще-то давнишний городской велосипедист. Начал я ездить в те времена когда из велосипедов были только «Школьник» и «Орлёнок» для детей, складная «Кама», «Украина» для дам и спортивный «Спутник». Вот на «Спутнике я и рассекал по московским улицам, когда машин на них было вполовину меньше. А потом ездил по ним на современных велосипедах. На тротуары не совался.

Ведь пешехода можно угробить и безо всякого наезда – ну-ка, пролетит мимо старушки что-то быстрое, мелькнёт, обдав потом (ну, хорошо, хорошо – тонкими девичьими духами), глянь, старушка уж за сердце хватается. Я-то хватаюсь, а она-то и подавно. Тротуар вообще священная территория, место водяного перемирия, заповедник людей в наушниках, рассеянных с улицы Бассейной, с Малой Бронной и Моховой. Не смейте им сигналить, братья, а будете пугать и сигналить, вы мне никогда не будете братья.

Когда велосипедист был редкостью, проблема эта тоже существовала, но её можно было не замечать. Все эмоции пожирала нежность к велосипедистам, которых автомобилисты ласково звали «хрустики».

А когда количество наездов увеличится, а оно увеличится, велосипедистов просто будут бить.

Я как-то проживал в благополучной Германии, в иностранном городе К., и оказался в тамошней компании единственным, на кого никогда не наезжал велосипедист. И то потому, что был многократно предупреждён, шарахался от велодорожек, жался к стенам, и вообще вёл себя, пробираясь к магазину Aldi, как в уличном бою.

Так это в Германии, где ordnung uber alles, а у нас-то…

Дело в том, что в моей, спасаемой богом стране, люди довольно мало думают об удобстве других. Общество привыкло к тому, что на дорогах хамство происходит от движения больших чёрных машин. Сначала это были бандиты, потом депутаты, потом как-то всё перепуталось. Наш брат велосипедист (и простые водители) справедливо опасался этих машин, как, впрочем, и вообще автомобильного потока. Напомню, кстати, что ПДД прямо запрещают велосипедисту ездить по автомагистралям, и МКАД из их карты исключён.

Самый свободный хипстер относится с удивлением к тому, что велосипед, может помешать кому-то в электричке, преградив проход. Вообще, велосипед оказывается удивительным индикатором свободы – и, одновременно, несвободы. То есть, понимания того, что твоя свобода кончается там, где начинается свобода другого гражданина.

Велосипед романтичен и полезен, совершенно прекрасен, если находится в хороших руках, и представляет собой транспортное средство общественной опасности, когда на нём сидит неумный человек. А когда индикаторов становится много, то они прямо лезут на тебя. Происходит коллизия (от латинского,. collisio – столкновение).

И виноват в эти коллизиях не Президент Российской Федерации, не Государственный департамент США, ни даже евреи.

Велосипедисты виноваты.

И то не все.