Элита вооруженных сил (лексика)

Павел НИКУЛИН, специально для «Кашина»

– Ебаный ты человек, давай насри еще тут! – начал орать на пьяного панка Филипп.

Панк как раз собирался помочиться посреди типичного для российских городов сквера – цветочки, лавочки, памятник кому-то великому.

Пошатывающийся панк не реагировал и неуверенными движениями нащупывал ширинку. Наконец он расстегнул молнию и начал ссать прямо на гравийную дорожку.

Филипп и остальные несколько человек нашей компании (все как один – злые городские скины) начали вопить и орать на панка. Остальные посетители сквера – мужчины в тельняшках с супругами, разодетые так в честь военного праздника, не реагировали.

– Давай его из баллона зальем? – предложил Денис.

Денис был качком, он мог запросто отправить этого панка в нокаут, но он почему-то решил проучить панка и исполнить мерзейший трюк – пшикнуть агрессивной жидкостью из баллона прямо на член пьяному субкультурщику. Филипп согласился.

Вместе с Димой они подбежали к парню, но тот уже убрал член в штаны. Судя по его поведению, он все еще не понимал, что вызвал чье-то недовольство, и действовал на автопилоте. Разочарованные таким раскладом Дима и Филипп решили не возвращаться без боя и брызнули струей из баллона панку прямо в глаза. Тот молча схватился за лицо и сначала присел, а затем и вовсе упал на землю. Филипп нагнулся и что-то прошептал ему на ухо.

– Я сказал ему, что так будет с каждым, кто ссыт в неположенном месте, – смеялся он.

Я посмотрел за спину Филиппа. Панк все еще лежал, как и положенно любому залитому из баллона человеку, он был в слюнях и соплях. Позади него на скамейке суетились военные и их жены. До них дошло облако газа. Они кашляли и собирали бутылки с закуской. «Тельняшки» были очень недовольны.

– Мы-то тут при чем? – обиделся один усатый худой мужик, чем-то похожий то ли на милиционера с советских плакатов, то ли на белогвардейца.

– Тебе что, нравится, когда срут рядом? – парировал Филипп.

– У нас культурный город! – согласился качок Денис.

Остальные ребята из нашей компании загалдели. А самый молчаливый из нас, боксер по кличке Ребенок, что-то достал из поясной сумочки. Сперва я подумал, что это ножи, а потом понял, что он приготовил к стрельбе сигналы охотника. Такие портативные ракетницы.

Мужчины в тельняшках не заметили и продолжили наседать. Ситуация стала нестабильной и готовой взорваться в любую минуту. Наконец, кто-то из рядов «тельняшек» произнес фразу, которую произносить не стоило. Повернувшись к Филиппу и поигрывая скрытыми за слоями жира мускулами, он рявкнул: «Чо сказал?!»

В эту же секунду Ребенок вскинул руку и в вояк полетели желтая и синяя ракеты. Они вошли в землю у их ног и начали дымиться. Заорали жены военных.

Вся скиновская кампания спрыгнула с лавочек и с баллонами и ножами в руках пошла стеной на «тельняшек». Сквер слегка заволокло дымом. У памятника кому-то великому вот-вот должно было произойти настоящее побоище и, возможно, с настоящими жертвами.

Я представил как кричат ветераны (почему-то я решил, что парни в тельняшках должны быть обязательно ветеранами), когда скины вонзают в них свои ножи. Представил тельняшки в кровавых пятнах. Потом я скинул свои вьетнамки и сжав кулаки понесся в гущу событий – в дым и пыль. В этот же момент я услышал от кого-то из скинов крик «они мусорнулись». Случайные свидетели начинавшейся потасовки вызвали полицию.

Скины разбежались по переулкам, я побежал за кем-то из них, а в пустом скверике у памятника кому-то великому остались валяться остатки застолья обиженных военных мужчин да пустые газовые баллоны скинхедов.

Своих друзей я нагнал на центральной улице города. Они тихо радовались победе и нервно оглядывались – парней в тельняшках и ОМОНа тут было полно.

– Погнали, погнали мразей. Элиту, блядь, вооруженных сил, – зачем-то пересказывал нам произошедшее Филипп и хитро улыбался. Праздник парней в тельняшках он едко называл гей-парадом и радовался, что в скором времени в нашем городе пройдет еще один.