Павел НИКУЛИН, специально для «Кашина»
Посвящается Семену Закружному.
— Паша, если ты будешь с ними драться, то я разуюсь. Мои ботинки слишком круты, чтобы жертвовать ими в бою, — уверенно говорил мне выпивший продюсер «Дождя» Семен Закружный.
Он, я и моя невеста Полина направлялись в пятницу вечером в кафе «Маяк» и решили зачем-то пройти мимо журфака МГУ, где нацболы пили водку вместе со своим пресс-секретарем Александром Авериным. Драться я, конечно же, ни с кем не собирался. Однако помнил о словах Аверина, сказанных 31 марта на Триумфальной площади. Тогда он сказал мне, что нацболы меня почему-то не любят и что он лично отговаривал от затеи меня избить. Может быть, именно поэтому перед тем как пойти к журфаку я купил тархун в стеклянной бутылке.
И пока я пил этот тархун, Семен Закружный рассказывал мне о том, что уже несколько лет он не дерется с людьми, что он посмотрел какой-то особенный фильм, который, разумеется, стоит посмотреть и мне, чтобы точно отказаться от насилия. Я, в общем-то, к насилию никогда не прибегал (я уже писал, что драться я не умею и не люблю), поэтому слушал его в пол-уха. Так что я, честное слово, не помню, в какой именно момент Семен пообещал мне драться босиком.
— Да забей, нахуй это надо — драться с ними. Он же пресс-секретарь все-таки, — уверенно сказал я ему.
Нацболов у журфака МГУ было четверо. В кромешной тьме они пили у памятника русскому гению Михаилу Ломоносову. Кроме Аверина я узнал только Колю Авдюшенкова. Он, кажется, был очень пьяный.
— Здравствуйте! — вежливо обратился я к нацболам и протянул руку.
Пожал мне руку только Аверин, еще один парень, такой высокий и полный, руки не протянул, обосновав это тем, что она запачкана рыбой. Готов ли был здороваться со мной Авдюшенков я так и не узнал — его куда-то вдаль увела девушка.
— Не любят они тебя, — улыбнулся Аверин.
Я почему-то не стал узнавать, за что конкретно.
Мы потрепались с ним ни о чем минут пять, и беседа мне не понравилась. Пресс-секратрь дышал на меня водкой, табаком и рыбой, а также постоянно шутил, что все люди знакомятся через постель. В это время он нехорошо поглядывал на мою невесту Полину. Короче, было понятно, что разговора у нас не получится.
Я дождался, пока Полина и Семен докурят, и пожал Аверину руку. И Семен пожал. И Полина тоже хотела, но он то ли не понял ее жеста, то ли совсем попутал берега: притянул ее к себе и лизнул в щеку. Я специально переспросил у Полины, что он сделал, так что я уверен — пресс-секретарь лизнул мою девушку в щеку. (Щека потом покраснела и несколько дней чесалась).
— Саша, никогда так больше не делай, — как можно суровее сказал я.
— А ты никогда больше меня на хуй не посылай, у нас в партии такого не прощают — обиженно заметил пресс-секретарь.
Я действительно как-то послал Аверина. В твиттере. И даже успел объясниться, но он то ли забыл об этом, то ли не был удовлетворен.
— Ты меня понял?! — пытал меня пресс-секретарь, вцепившись в худи и обдавая водочно-рыбной вонью.
Я его понял. Поэтому решил не тратить время на споры и просто уйти. Но цепкие руки Аверина не отпускали худи, так что пришлось бросить его через бедро.
Это только звучит круто «бросить через бедро». А на деле выглядело весьма потешно и заняло где-то полминуты. Но факт остается фактом — поверженный пресс-секретарь упал на землю. Я отскочил от него, встал в подобие боксерской стойки и сделал как обычно страшное лицо. Аверина это не напугало, он поднялся, попытался ударить меня ногой в прыжке и тут же упал снова.
«Надо добивать», — подумал я, и со всей силы ударил его кроссовком в лицо. Удар получился смазанным, оппонент оставался в сознании.
В этот момент к нам подбежал второй нацбол. Не желая испытывать судьбу, я выхватил из кармана на животе стеклянную бутылку и с криком «НАЗАД , БЛЯДИ!» ударил ее со всей силы о постамент памятника Ломоносову. Она не разбилась, а лишь зазвенела. Пока во дворике журфака раздавался звон, я увидел, как лежащий Аверин достает из кармана «УДАР» (это что-то типа газового баллона, но выглядит как пистолет) и наводит его на меня.
— Убери «УДАР»! — грозно скомандовал я.
Аверин почему-то подчинился и отступил со своим соратником в темноту. Я оглянулся. С Полиной и Семеном все было в порядке. За исключением того, что Семен стоял на каменном постаменте в красных носках.
— Надо валить, — решил я и стал поторапливать Семена.
— Бросьте меня здесь, я догоню, — просил Семен, зашнуровывая ботинки.
— Нет! Уходим все вместе! — отрезал я и загородил собой Полину и Семена угрожая пустоте стеклянной бутылкой.
Даже не представляю, как смешно мы выглядели со стороны, торопливо покидая место схватки.
— Слушай, я понял, это же «Звездные войны», — говорил мне по пути в «Маяк» разволновавшийся Семен, — Аверин — это Джабба Хатт, ты — Люк Скайвокер, а Полина — принцесса Лея. Только с мечом у тебя какой-то косяк…
Это было очень весело, но меня все равно мучало некое чувство вины. Поэтому, когда мы дошли до «Маяка», я отправил Аверину смс с популярным сейчас смайликом — «¯\_(ツ)_/¯». Сразу стало легче.
