Егор СЕННИКОВ, специально для для «Кашина»
На прошлой неделе, 1-го мая отмечалась примечательная годовщина — ровно десять лет назад Европейский Союз увеличился сразу на 8 государств, включив в свой состав большую часть Восточной Европы (поправка: а также Кипр и Мальту, то есть итого 10). За месяц до этого, в конце марта 2004 года, практически те же страны присоединились к НАТО. Спустя 3 года в ЕС вошли еще Болгария и Румыния — тем самым, процесс включения в ЕС бывших стран Варшавского договора был завершен.
Десять лет — не очень большой срок, но, тем не менее, какие-то выводы сделать можно. Сейчас российские власти называют вхождение Восточной Европы в Евросоюз чуть ли не предательством, но если задуматься, то такая позиция грешит нарушением логики. СССР распался, Организация Варшавского договора была распущена, а в Будапештском заявлении Россия и другие страны-участницы признавали право на участие в любых союзах и отказ от вражды. Да, и кроме того — в 1990-е и Восточная Европа и Россия (по крайней мере, на словах) реформировались, ориентируясь на ту же Европу: никого ведь не удивляет, что, например, российская избирательная система тех времен (к которой сейчас как раз вернулись) — неудачная калька немецкой. И таких примеров много.
Россия вывела войска из Германии (уверен, это запомнилось всем навсегда), отменила смертную казнь, начала рыночные реформы, развивала партнерские отношения с НАТО и т.д. В таком контексте, совершенно неудивительно, что бывшие социалистические страны, избавившись от настойчивой опеки восточного соседа, провозгласили своей приоритетной целью возвращение в Европу. Чего и достигли к середине нулевых. А Россия тоже вроде строила либеральную демократию, поэтому двигалась с этими странами в одном направлении — такая сложилась система международных отношений в те годы.
Итоги прошедших лет все оценивают по-разному. Российские газеты и телеканалы любят рассказывать про нищую Болгарию и Румынию, ограбленные «алчной Европой» — в этом они верны заветам передачи «Международная панорама». Единственное добавление постсоветской эпохи — обличение однополых связей. Евроскептики из восточноевропейских стран тоже недовольны активностью Брюсселя и немецким давлением на их страны. Приводятся разнообразные экономические выкладки, пишут о закрытии предприятий и о покинувших родные страны эмигрантах, рассуждают о ностальгии по советским временам. Но, мне кажется, что это сейчас не так уж и важно. Потому что прямо сейчас есть угроза того, что итоги этого десятилетия могут быть поставлены под сомнения, и именно Россией.
Повторюсь — после распада СССР сложилась система, в которой бывшие советские страны постепенно интегрируются в мировое сообщество, соглашаясь с общепринятыми правилами игры, выстраивая демократические институты и развивая отношения с западным миром. Кто-то остановил этот процесс практически сразу (как Белоруссия, Туркменистан и Узбекистан), кто-то остался верен избранному пути. Некоторое время назад из процесса, фактически, вышла Россия — иначе чем контрреформами то, что происходит в России, не назовешь. А выйдя, решила пересмотреть результаты предыдущих лет.
Как выяснилось сейчас, относительное спокойствие последних 20 лет (относительное — потому что войны и конфликты на постсоветском пространстве возникали постоянно) держалось на Крыме. Так бывает — кто бы сказал, что разрушительная Первая мировая война начнется из-за убийства австро-венгерского эрцгерцога, и этого факта будет достаточно для начала бойни. Сам Крым в данном отношении условен — им мог стать регион Ида-Вирумаа в Эстонии, Приднестровье. Неплохие шансы стать «Крымом» были у Южной Осетии и Абхазии 6 лет назад, но не сложилось. Короче говоря, как только были всерьез пересмотрены границы, установившиеся после Второй мировой войны, так сразу же все спокойствие прекратилось.
Владимир Путин (а вместе с ним вся государственная медиа-машина) часто говорит о том, что американцы обманули Россию в начале 1990-х: обещали, что не будут расширяться на Восток, но обещания своего не сдержали. Что там было — нам, простым смертным, неизвестно; представители НАТО считают, что ничего подобного не было. Но даже если представить, что обещание было, то ситуация выходит совсем безрадостная — 23 года спокойствие в одном из ключевых регионов мира держалось на честном слове, буквально.
И сейчас мы наблюдаем новую ситуацию: Россия решила подвергнуть сомнению сложившуюся в Европе систему. После присоединения Крыма родился новый мир. В этом мире болгарский президент сообщает, что истребители НАТО в последние месяцы поднимаются по тревоге чаще, чем за все предыдущие 20 лет, эстонские газеты почти ежедневно пишут, какие именно самолеты сегодня патрулируют небо над Эстонией, а глава НАТО советует Восточной Европе тратить больше бюджетных средств на оборону от России. Если искать в прошлом какие-то аналоги нынешней ситуации, то на ум приходит только интербеллум, межвоенный период 20 −30х годов ХХ века. Ужасная одесская трагедия — так же характерна для этого мира, как и бромбергская резня — для мира межвоенного. Присоединение Крыма — это явно не конец, это только начало новой эпохи. Как смерть эрцгерцога в Сараево стала началом Первой мировой.
Выглядит это так, как будто Россия хочет вернуть восточноевропейские страны в сферу своего влияния: назначать президента Чехии и заслушивать отчет о посевной в Польской народной республике. Но с этой картинкой что-то не складывается: в глаза бросается, что Россия не предлагает какой-то цельной программы, объясняющей происходящее. Не объясняет, зачем ей это всё. Можно понять, зачем нужен России Крым, но совершенно непонятно, зачем угрожать Болгарии. Россия не предлагает свободы (жители Севастополя, которым не дали провести митинг против коррупции, уже в этом убедились), а если единственное, что она может предложить — это деньги, то непонятно, зачем обвинять, например, Литву или Польшу в продажности европейским чиновникам. В общем, для России эти десять лет заканчиваются не пойми чем: шли к стабильности и спокойствию, получили фантомную войну и экономику в рецессии.
У Европы на повестке не менее тяжелый вопрос — не было ли то расширение чрезмерным? Проще говоря — удалось ли интегрировать новых членов союза полностью, удастся ли защитить их? Да и сами страны, вступившие в ЕС десятилетие назад, задаются, наверное, вопросом — было ли все сделано правильно, и что будет дальше.
Интересно, думали ли те люди, в конце февраля захватившие здание Верховного совета Крыма, что их действия в конечном итоге, поставят под вопрос политическую реальность 23 постсоветских лет. Ответа мы не знаем, и может быть, не узнаем никогда. Зато вскоре можем узнать — не окажется ли любой из звучащих сейчас, к сожалению, на Украине выстрелов, подобным выстрелу в Сараево.
Для этого даже не обязательно убивать эрцгерцога.
