Егор СЕННИКОВ, специально для «Кашина»
Не мною замечено, что за последние полгода Украина решительно затмила Россию в российских же новостях и спорах. Мало кому известные еще прошлой осенью Славянск и Краматорск занимают большую часть новостных выпусков, а «кровожадные западноукраинские бандеровцы» во главе с Дмитрием Ярошем, боюсь, уже опередили по упоминаемости премьер-министра Дмитрия Медведева.
Тем не менее, Россия, со всеми её проблемами, бедами и тревогами, никуда не делась — вот она стоит, родная. И если следить за внутрироссийскими новостями, то рано или поздно заметишь одну неувязку. Ситуация такая: в России не всё ладно с экономикой. Кто-то говорит, что это уже полноценный экономический кризис, а вот министр экономического развития Алексей Улюкаев успокаивает и заявляет, что это всего лишь стагнация (тоже приятного мало, но хоть так). Как бы там ни было, даже если не слушать этих важных государственных мужей, видно, что не все в порядке: рубль падает, индекс РТС с начала года потерял больше 20% и болтается где-то на уровне показателей осени 2009 года, VISA и MasterCard того и гляди покинут российский рынок, Газпром теряет прибыль, почти во всех регионах страны дефицит бюджета. Можно долго продолжать, но суть ясна.
И вот тут и возникает вопрос – а где же внимание государственного телевидения к этой важной проблеме? Все мы помним, как в 2008 году кризис был просто главной новостью – с рассказов о нем начинались бессмысленно бодрые утренние эфиры на центральных каналах и последние вечерние новости. Словно сводки с фронта, сообщались данные о новом обвале на фондовых биржах. Теперь ничего подобного нет – в телевизоре вальсируют Киселев с Ярошем, Яценюком и всей честной компанией.
И самый главный вопрос, который очень хочется задать – а где Владимир Путин? В те кризисные годы он развивал невероятную активность: обсуждал с Грызловым возможности передачи правительству полномочий ГосДумы, ездил в бунтующее Пикалево и ругался на Олега Дерипаску, требуя вернуть ему ручку, направлял средства в размере 2,5% ВВП на спасение экономики, раздавал 50 миллиардов долларов крупнейшим компаниям. Путин был то там, то тут, готовый спасти, выдать безвозвратный кредит, трансферт и что-нибудь еще – лишь бы никто не обанкротился и не начал массово увольнять сотрудников. Для премьера это было личное сражение, практически война с миром, который вдруг сломался и перестал работать как раньше. Видно, что ему тот кризис запомнился – неслучайно, что перед выборами в 2012 году канал «Россия» показывал именно документальную ленту о том, как Путин спас страну от краха.
Но вот прошло всего несколько лет, и его совершенно не волнует экономика. Он, конечно, высказывается, должность обязывает, но делает это без особого энтузиазма. Более того, он практически перестал ездить по стране – недавний визит в Петербург и Карелию стал первым начиная с 17 февраля. А за границу президент не выезжал аж с 28 января – тогда он побывал в Бельгии на саммите Россия-ЕС. Вместо президента с проблемами страны знакомится Дмитрий Медведев, но вот это как раз никому уже не интересно. Изредка выступают министры; больше всего эти выступления похожи на свидания с заключенными, прекрасно описанные Солженицыным в романе «В круге первом» — из ниоткуда появляются люди, которые говорят, что у них все хорошо, и вообще – все хорошо и никому не надо беспокоиться, им ничего не нужно. А затем уходят обратно. Туда, кому никому доступа нет, за непрозрачную стену.
И это Путин – тот самый, который больше всего похож на скучного председателя совета директоров крупной компании, умело оперирующий с цифрами, готовый говорить про цифры часами. Собственно, именно серьезность и въедливость в отношении цифр сыграла положительную роль в становлении его рейтинга в начале нулевых. На фоне Ельцина это было прорывом. Экономика – его любимое детище, лучший предмет для разговора: как любовно он мог обсуждать IPO ВТБ, нежно говорить о реструктуризации долга, на память рассказывать данные о курсе акций «голубых фишек».
Все это в прошлом. Даже близкий друг и соратник Владимир Якунин высказывается в том духе, что никакое ВВП России не нужно – пустое это все. Теперь можно все – пусть все и горит: от «Яндекса» и до последнего ларька с шавермой.
Это действительно похоже на сожжение мостов от той, докрымской России, к этой, новой. Как символ того, что назад пути нет, и все мы должны жить совсем в новой стране, которой пара месяцев от роду. Этой стране нужны жертвы, какие-то символические акции, которые бы подтвердили ее право на существование.
Если попытаться найти какие-то аналоги подобных символических жертв, на ум приходит война, развязанная Третьим рейхом. Если много читать мемуары бывших нацистских партийных функционеров и солдат, то замечаешь, как часто там проскальзывает одна и та же мысль: может быть эта война совсем и не так нужна Германии, но она – символ нашей решимости и воли к победе. Пожалуй, лучше всего эта мысль была сформулирована в романе «Благоволительницы» Джонатана Литтела, который я позволю себе процитировать: «Убийство евреев, в сущности, ничего не дает. Раш абсолютно прав. Никакой пользы — ни экономической, ни политической — в нем нет. Наоборот, мы рвем с миром экономики и политики. Это чистое расточение, растрата. Смысл здесь один: он в бесповоротном жертвоприношении, которое нас связало окончательно, раз и навсегда отрезав пути возврата. Ты понимаешь? Все это уже не для пари, хода назад больше нет. Endsieg или смерть». Возможно, и нынешняя Россия решила порвать с миром экономики и вознестись на новый, совсем недостижимый уровень, в какой-то Небесный Иерусалим, откуда сможет беспристрастно взирать на весь этот бренный мир. Хотя, конечно, странно идти на столь решительные меры, не имея никакой идеологии – не понятно, ради чего такие жертвы.
А возможно, все гораздо проще. Благодаря Дмитрию Пескову мы знаем, что президент любит на досуге почитать книги по истории России: то прочитает о староверах, то прослушает лекции Ключевского. И как раз сейчас вполне мог добраться до новейшей истории страны, открыл потрепанную книжку с красной звездой на обложке и прочитал следующее:
«Нам нужна будет земля. Мерзлая Россия захвачена лапами нетворческих тупых администраторов, нищих духом. Нужно уйти из России, свить гнездо на свежих центральных землях, отвоевать их и там дать начало новой невиданной цивилизации свободных воинов, сплоченных в вооруженную общину. Кочующих по степям и горам, воюющих в южных государствах <…>.
Вооруженную общину можно будет назвать «государство Евразия». Так осуществятся мечты «евразийцев» 30-х годов. С нами захотят быть многие. Возможно, мы завоюем весь мир. Люди будут погибать молодыми, но это будет весело. Трупы героев будем сжигать. <…> Мы должны будем изменить все. И придумать себе нового бога. Возможно, какой-нибудь тунгусский метеорит или железную планету в холоде Космоса. Нашим богом будет тот, кто даровал нам смерть. Может, нашим богом будет Смерть».
Все это произвело на него такое впечатление, что президент закупил себе полное собрание сочинений Лимонова, попросил принести подшивку «Лимонки» и теперь сидит читает. И решил стать нацболом. И мечтает напечататься в «Лимонке».
Так что, как знать, может быть авторы обложки, изобразившие Путина с нацбольской повязкой не так уж далеки от правды?
