Через несколько месяцев в России пройдут очередные выборы в главный законодательный орган. Со стульев штаба очередного кандидата спешно сдувают пыль, заказывают баннеры и газеты. Но чуть ли не главное событие 2016 года так и пройдет мимо миллионов россиян, став уделом пары тысяч завсегдатаев фейсбука и нескольких сотен гражданских активистов. В современной России нет политической культуры, что кажется вполне логичным для страны, где принципиальность заменяется выяснением, кто же все-таки агент Госдепа, а кто посланец Кремля.
Нынешняя Дума станет для России шестой, но с учетом дореволюционного опыта – десятой. Современные политические активисты (за исключением, пожалуй, анархистов и фонда «Либеральная мысль») напрочь вычеркивают из жизни хромой, неустойчивый, но все-таки достойный изучения думский опыт императорской России.
Тогда точно так же метались между реакцией и революцией, ждали «молодой шпаны» из следующего поколения и садились на грабли. В начале XX века наступление эры конституционной монархии в России многим казалось чудом; первое непоротое (что очень важно) поколение, воспитанное в университетах, земствах и «чернильных» учреждениях, готовилось броситься в политические споры. «Мы делали глупости, мы ошибались. Мы забывали об извечных недостатках человеческого общества, мы все беды взваливали на самодержавие, а об его исторических заслугах совершенно забывали… Но цели, которые мы себе ставили, были правильно намечены. Если бы Россия вовремя получила народное представительство и социальные реформы, не только Россия, но и вся Европа не пережили трагедии — свидетелями и жертвами которой мы стали…», — писала впоследствии Ариадна Тыркова-Вильямс.
Кем были депутаты Первой Государственной Думы, заседавшие даже не в законодательном, а в законосовещательном органе, и полномочия которых продлились три месяца, с апреля по июнь 1906 года? Они заходили в Таврический дворец, «памятуя лишь о благе и пользе России». Давайте полистаем страницы их биографий.
Александрович, литовец по национальности, крестьянин, «по независящим от него обстоятельствам» не закончил третий класс гимназии.
Алехин, крестьянин, имеет два Георгиевских креста, был в плену у японцев.
Рядом с ними сын казанского полицмейстера Алкин, закончивший юридический университет, «среди татар пользуется большим влиянием».
Слесарь И.И.Антонов, «тип осмысленного простолюдина, самоучки».
Священник Афанасьев, идеал которого – «древнехристианская община с выборным пастырем».
«Ярый сионист» Г.Я.Брук, во время русско-японской служил в артиллерийском дивизионе. «Пользуется большим влиянием среди местной еврейской бедноты».
Беляшевский, издатель журнала «Археологическая летопись южной России».
Лютеранин Видмер, который «занимается земледелием и виноградарством».
Крестьянин В.Васильев, получивший образование в сельской школе. «У него составилась скромная, но содержательная библиотека».
Рабочий Выровый. «Знаком с произведениями Маркса, Энгельса, Лассаля. Очень начитан».
Крестьянин Голиков. «Грамоте научился на военной службе, занимается земледелием». Герой русско-турецкой войны 1877-1878 гг.
«Литовец-католик» Готовецкий, приобрел 60 десятин земли к своему скромному наделу.
Священник Гума, говоривший в Думе, что «есть многоимеющие и малоимеющие. Должна же быть какая-нибудь разница между людьми».
Житель Харькова Долженков, «искусный окулист».
Дитц, немец из Поволжья, написавший ряд фельетонов, в которых описывает «жалкое состояние когда-то цветущих немецких колоний, доведенных нашей бюрократией…»
Поляк Здановский, занимается земледелием, «прогрессивного образа мыслей».
Ильин, «монархист-реакционер, но под влиянием событий последнего времени и предвыборной агитации подвинулся несколько влево».
Кальменев, «киргиз с университетским образованием… Избран киргизами в ханской ставке».
Квасков, врач Смоленской земской больницы и гласный городской думы.
Телеграфный чиновник Киселев, выступающий за равноправие женщин.
Коммисаров, владелец стеклянного завода, помогает студентам Московского университета. «Рабочие обеспечены несравненно лучше, чем у других заводчиков».
Инженер с Донбасса Кондратович, выпустивший двухтомник «Горное искусство».
Крестьянин-латыш Крейцберг, издает латышские книги и газеты.
Соломон Крым, еврей-караим, крупный винодел из Феодосии.
Крюденер-Струве, барон, директор Коломенского машиностроительного завода.
Крестьянин Кучеренко, «неграмотный, но очень толковый и любознательный».
Ломшаков, сын протоиерея из Барнаула, талантливый инженер. Изобрел «бездымную» паровую топку, получившую медаль на Парижской выставке.
Мусульманин Максютов, «человек интеллигентный и уважаемый».
Агроном Метальников, написал работу по сыроварению, переведенную на английский.
Назаренко, давший депутатам своеобразную клятву: «Я клянусь, что душа моя будет там, где будет правда. Я клянусь, что разум мой будет там, где польза народа. Я клянусь, что сердце мое будет там, где истинная любовь».
Юрист и поэт Новодворский, основатель «кассы взаимопомощи литераторов».
Исупов, конституционный демократ. Выбран от крестьян Шенкурского уезда. Образование – приходское училище.
Огнев, священник с высшим образованием, противник фанатизма.
Казак Онацкий, «ярый сторонник автономии Украины».
Ученый Острогорский, выбравший пост депутата, хотя ему предлагали кафедру в Кливленде.
Граф Потоцкий, потомок знаменитого магнатского рода, три года работал в австрийском министерстве.
Священник Поярков, занимается пчеловодством, «убежденный демократ».
С.Я.Розенбаум, «дельный работник, избран не как сионист, а как лицо, могущее хорошо осветить еврейский вопрос».
Сабалис, «интеллигентный крестьянин», служит в суде, не закончил духовную семинарию, зато получил звание ученика аптекаря. Является «горячим членом автономии Литвы».
Казак Савостьянов, станичный атаман, образование – приходское училище.
Крестьянин Соломко, которого выборщики напутствовали словами: «Ну, смотри, Соломко, чтобы быть нам с сенцом».
Киргиз Найон-Тундутов, крупный землевладелец, «слушал лекции в разных иностранных университетах».
Крестьянин Тумбусов, «очень оппозиционно настроенный, но партиям не принадлежит».
Крестьянин Филякин, волостной писарь, «очень начитанный человек».
Казак Харламов, учитель Новочеркасской гимназии. Изучал историю и этнографию Дона, «прекрасно знает свое дело, любим учениками».
Старообрядец Хватков, имеет красильное заведение.
Слесарь Чурюков, работает на Клинском механическом заводе.
Врач Червоненкис, «стоит за дружную работу евреев рука об руку с интеллигентными представителями других народностей».
Шемет, инструктор по табаководству, находился под «особым надзором» за речь по поводу ассигнований на памятник Гоголю.
Крестьянин Шемякин, «всю свою жизнь провел в родной деревне».
Чеченец Эльдарханов, закончивший Тифлисский учительский институт.
Крестьянин Шувалов, владеет книжным магазином, на выборах получил 108 голосов из 176.
Дворянин Яловецкий, занимался инженерным делом и написал книгу «Вода, топливо и паровозные котлы».
При кратком перечислении депутатов мы специально не упоминали известных историков, социологов, того же Муромцева, Струве, Милюкова. Первый в истории новейшей России парламент при всем желании нельзя представить «бешеным принтером», единогласно принимающим внесенный свыше законопроект.
В его стенах сошлись крестьяне и казаки, дворяне и профессора, жители Прибалтики, Закавказья и Средней Азии, наглядно представлявшие сложное устройство той, ушедшей России. А.А.Кизеветтер писал: «Один больной генерал велел на носилках нести себя к урне, чтобы подать свой бюллетень. Была такая сцена. Приходит в вестибюль городской думы пожилой господин. Кучка подростков бросается к нему, предлагая партийные бюллетени. «Да неужто вы думаете, – говорит он, – что у меня еще не приготовлен свой бюллетень? Ведь я всю жизнь мечтал об этом дне, мечтал дожить до него». Таково было настроение многих».
