Судьбы людские: тысячники ЖЖ

От Кашина: Наши друзья из проекта «Последние 30» в очередной серии своего большого исследования о современной России коснулись ключевой для, по крайней мере, меня субкультуры нулевых — пользователей Живого журнала. Мы счастливы воспроизвести их галерею о тысячниках ЖЖ здесь, у себя на сайте, потому что без этих людей не было бы того Кашина, которого мы знаем и любим, а для нашего сайта это само по себе — достаточный информационный повод.

Смотрите в эти лица, читайте.

Оглавление

1. Елена Костюченко, журналист, 27 лет, Москва
2. Алексей Рощин, социальный психолог, 47 лет, Москва
3. Дмитрий Бутрин, заместитель главного редактора ИД «Коммерсант», 40 лет, Москва
4. Татьяна Никонова, преподаватель МПГУ, 37 лет, Москва
5. Константин Крылов, лидер «Национал-демократической партии», 47 лет, Москва
6. Анастасия Каримова, глава спортивной PR-службы, 26 лет, Москва
7. Сергей Ильин (Ефим Дикий), главный редактор журнала «ВПП», 51 год, Москва
8. Марина Литвинович, политтехнолог, 40 лет, Москва
9. Всеволод Емелин, 56 лет, рабочий, Москва
10. Иван Давыдов, заместитель главного редактора The New Times, 40 лет, Москва
    

Константин Крылов, лидер «Национал-демократической партии», 47 лет, Москва

О существовании интернета я знал задолго до того, как он появился в России. Я учился в МИФИ, где нам рассказывали, что на Западе есть волшебный интернет, который позволяет общаться ученым. Уже тогда предполагалось, что он разовьется до того уровня, когда им будут пользоваться все.

В 1991 году до меня дошли слухи, что в России интернет есть и позволяет обмениваться информацией. Для меня было очевидно, что эта востребованная идея очень быстро станет популярной. Затем я поучаствовал в маленьком проекте, который, к сожалению, закончился неудачей. В рамках проекта мы пытались подключиться к интернету через радио-точки или радио-розетки. Они и сейчас существуют, потому что по ГОСТу их обязаны устанавливать в новые дома. Была команда ребят, которая пыталась переделать эти радио-точки в точки доступа в интернет. Но всё уперлось в наше государство, которое могло бы еще в 1990-е годы провести тотальную интернетизацию, но не сделало этого.

А в 1997-1998 годах наконец-то появился нормальный интернет, который я спешно провел к себе домой. У меня с соседями был спаренный телефон, поэтому они меня ненавидели. Если я засиживался в интернете, то они стучали по трубам — это тоже была своего рода сеть.

Тем не менее, интернет вошел в мою жизнь. Я завел себе почту, сделал первую личную страницу, начал осваивать чаты и конференции. Людей тогда было мало.

Но через несколько лет это начало развиваться взрывным образом. Государство ничего не заметило, и просто не помешало энтузиастам сделать свое дело. Я помню времена, когда фанатичные интернетчики уезжали из центра Москвы на ее окраины, так как там уже существовал интернет по выделенке. Выделенка — это слово звучало волшебно! Люди, ее имеювшие, рассказывали, что в интернете можно скачивать видео и музыку. Скачивали, конечно, в основном порнографию.

В тот момент интернет-авторитеты, несколько десятков человек в силу разных причин причастных к популяризации интернета в России, стали популяризировать LiveJournal. Среди них был Миша Вербицкий, который раз в месяц выпускал интернет-дайджест, где он написал об американском сервисе дневников. Меня это заинтересовало, я туда полез и подумал: «Как это удобно!». И тут же зарегистрировался. Тогда, кстати, еще не было приглашений. Инвайты появились тогда, когда создатели ЖЖ поняли, что он очень быстро развивается, а серверов у них не хватало.

В ЖЖ было одно гениальное изобретение — френд-лента. Я помню, что я ее долго не заводил, и вел что-то вроде, как сегодня сказали бы, stand alone. Но потом она у меня всё-таки появилась, и началась эпоха классического ЖЖ. Я начал читать Вербицкого, на которого тогда смотрели все снизу вверх. Он был тогда интересным человеком, который тусовался с Дугиным и увлекался евразийством. Тогда же начал читать Ленор Горалик, ЖЖ которой был очень популярен. Читал и тех, от кого только ники и остались. И вот этот паноптикум стал расцветать как сто цветов. Правда, Мао тогда еще не пришел — Антон Носик оставался рядовым пользователем. Это только потом возникла компания «Суп» и прочие ужасы. Довольно быстро выяснилось, что иметь ЖЖ — это модно и престижно. Некоторые люди в какой-то момент даже стали печатать адрес своего журнала на визитках.

Уникальность ЖЖ состояла в уже неповторимом сочетании традиционных, даже ретро-форм, и новаторства. ЖЖ очень точно попал в жанр, существовавший в XVIII-XIX века — переписка ученых мужей. В то время существовало понятие «литературная республика», которое означало существование сети интеллектуалов поверх государственных и культурных границ. Благодаря этому возник феномен публичной переписки, когда условные Гёте и Шиллер пишут друг другу письма, рассчитывая, что их прочтет кто-то третий. ЖЖ стал такой же «литературной республикой», в которой подобная публичная переписка шла быстро и состояла из несравненно большего количества людей.

На Западе лидеры общественного мнения могли высказываться во множестве мест, не прибегая к переписке. У них огромное количество СМИ, интернет-изданий, где им за их высказывания платили. Но не будут же они в этой ситуации писать колонки бесплатно! Поэтому на Западе никогда не существовало феномена тысячников в его российском понимании — властителей дум. Их там просто в какой-то момент купили. А блогеров ЖЖ в этом смысле никто не покупал довольно долго, поэтому они там и блистали довольно долго, из-за чего возник достаточно высокий уровень общения. Так в нулевые годы в России появилась своя «литературная республика».

Я писал очень много. Основная тема — политика. Писал я в основном о русском национализме, так как я — русский националист. Тогда это воспринималось с большим удивлением. Сейчас немало людей, которые меня ненавидят больше, чем тогда, но никто не удивляется, что я — русский националист, а тогда это вызывало изумление. Эта тема оказалась востребованной, хотя и казалось маргинальной. Но я писал много и интересно, чего оказалось достаточно для успеха.

Активный пользователь оставляет много комментариев. Я же горжусь, что количество полученных мною комментариев в 10 раз превышает количество мною оставленных. Еще в эпоху форумов я понял, что длиннейшие дискуссии ведут только к тому, что люди начинают друг друга ненавидеть. Факты в таких спорах выяснялись довольно быстро, а потом начиналось то, что во времена ЖЖ называлось коротким емким словом срач.

Мне было неинтересно количество моих френдов. Мне кто-то сказал, что у меня их уже много. Я посмотрел: было за две тысячи. В 2007 году, когда ЖЖ уже начал ломаться, я был очень читаемым пользователем. Но никогда не мог до конца просмотреть реальное количество людей, которые меня читали. Подозреваю, что это было сделано специально.

В отличие от первооткрывателей интернета в России, которые были гиками, помешанными на компьютерных технологиях, люди, которые осваивали ЖЖ, были нормальными людьми. Это было первое пришествие в российский интернет обычных, нормальных людей. Эти люди много читали, они могли быть в возрасте. Самым удивительным в ЖЖ было то, что его сделали популярными обычные люди, а не те, кто «изобретал» интернет.

Сначала ЖЖ стал умирать от естественных причин. У него появились клоны. В России самый известный — «Тифаретник», который как раз и сделал Миша Вербицкий. Затем появились современные, они же классические социальные сети. Этот инструмент убивает возможность интеллектуального общения, так как он основан на обмене эмоциями. В них ушли те, кто не хотел обмениваться мнениями, а хотел общаться. В том же Фейсбуке невозможно написать пост больше 2,5 абзацев, чтобы он точно был прочитан. В этой социальной сети предполагается, что вы всех своих друзей знаете. Там борются с большим количеством подписчиков. А ЖЖ принципиально сделал ставку на связывание далеких людей. Тем более что в Фейсбуке появился просто квант высказывания — лайк. Теперь не нужно думать, что ответить — нужно ставить лайк. Это гениальное изобретение убивает возможность дискуссии.

А затем ЖЖ помогли умереть. Он попал в руки «Супа», который начал его ломать, «улучшая». Вводили кроме глупостей и много полезных вещей, но это делалось долго и криво, медленнее, чем у конкурентов. И вместо авангарда ЖЖ превратился в старый архаичный сайт. Например, лайк они так и не прикрутили. В итоге ЖЖ деградировал, так как уже не обладал теми возможностями, которые были у других. Люди оттуда разбежались. Многие это сделали по причине того, что ощущение «все ушли, а ты как дурак остался» — неприятное. Там остались только те, кто понимает, что ЖЖ для них – идеальная среда.

Сейчас я стараюсь бывать как можно меньше в социальных сетях. Эта вещь забирает очень много времени и эмоций, а отдает назад очень мало. Там нужно соблюдать определенную гигиену. Я был раньше очень снисходительным пользователем ЖЖ — почти никого не банил. Но теперь мне это надоело. Сейчас очень снизился уровень аудитории, и я понял, что если не ограждаться совсем, то будет хуже только тебе. За прошедшие годы я наработал свою аудиторию, поэтому не боюсь, что меня забудут. Эти люди меня читают на моем stand alone, который я завел три года назад.

Чтобы достичь влияния на умы, нужно для начала иметь свой. Нужно писать о том, что вы знаете и любите. Можно еще предлагать свои мнения, но они должны быть очень живо и ярко написаны. Достаточно пару раз угадать с политическим прогнозом, и вас обязательно вспомнят. Ну и нельзя забывать, что блоги всегда можно использовать для литературной деятельности. Если вы пишете про эльфов, и вас читают, то можно достигнуть успеха, как и получилось у многих.